– Власть, - усмехнулась я, с трудом представляя себя кем-то вроде королевы. Александра Колдунова - повелительница империи! Ну смех да и только.
– У меня будет не власть, а подчинение императору. На что я уже, к сожалению, дала свое согласие. Нет уж, мне бы домой. В родной город, где вообще нет никаких властных драконов, завидующих аурий и огненной магии, от которой может мигом погибнуть куча народу.

Перед глазами на миг вспыхнул горящий микроавтобус, облако пламени, глаза маньяка Церра, исчезающего в раскаленной желтизне.

– Подчинение дожу, и власть над остальными, - перебил мои страшные воспоминания Ал.
– Ты привыкла жить так, как живут миллионы. И тебе страшно что-то менять. А еще тебе страшно учиться. Ведь умение управлять огнем позволило бы тебе научиться защищаться. Хватит бояться. Страх не даст тебе ни сил, ни спасения от опасностей, Саша. Страх просто спрячет тебя в сундук, окованный твоей же собственной волей, и в нем ты не будешь видеть ничего, кроме его бархатных стен.

Несколько мгновений я смотрела на Ала и не понимала. Все внутри у меня противилось его словам, и хотелось сказать в ответ даже что-нибудь неприятное

Я стиснула зубы. А потом наклонилась к нему поближе и, вглядываясь в глухую черноту глаз выдохнула:

– Сгорал ли ты когда-нибудь заживо, Ал?

Мужчина замер, не сводя с меня остекленевших, распахнутых чуть шире обычного, глаз. Мы были очень близко друг другу, но внутри меня клокотало что-то мрачное и злое, а что было внутри Ала - оставалось загадкой. Но я намеревалась дойти в своих описаниях до конца.
– Что молчишь? Или может быть ты чувствовал, как с твоих художественных пальцев, - я коснулась его ладони, - и загорелых рук, - скользнула легким прикосновением вверх по его предплечью, - слезает кожа?..

Несколько долгих секунд утекли в гробовой тишине. А затем рука Ала дернулась, словно он хочет ее поднять, но тут же опустилась обратно.

– Нет, Саша, - ответил он тогда. И отвернулся, возвращаясь к рисунку на моих ногах.
– Нет.

– Тогда ты не можешь знать, что правильно, а что неправильно, - закончила я, снова выпрямляясь на табуретке.
– А страх может позволить спрятаться и сохранить свою жизнь в то время как другие, бесстрашные, будут умирать. Я предпочту быть трусом. Но живым.

После этого мы долго молчали. Ровно до того самого момента, как Ал не закончил свои рисунки, не встал, убирая набор с золотой хной и не выдохнул, уронив на меня тяжелый взгляд своих черных, как сгоревшая смола, глаз:

– Ничто в жизни не дается без труда, Саша. Иногда приходится перешагнуть не только через свои желания, но и через что-то более важное. Через мораль. Принципы. Иногда - через боль, которая может остаться с тобой навсегда. Но только сделав этот шаг, ты можешь достигнуть чего-то по-настоящему ценного.

От этих слов что-то внутри неприятно перевернулось. Словно он говорил сейчас вовсе не обо мне. А, может, не только обо мне.

Черные глаза показались еще более холодными, чем прежде. Настолько холодными, что о них можно было обжечься, как о самое яркое пламя.

Но Ал быстро отвернулся, махнув рукой в сторону двери.

– Тейноран уже ждет.

И первым отправился к выходу, не дожидаясь моего ответа. Распахнул дверь, и тут я, наконец, сбросила странное оцепенение:

– Ал!

Мужчина сделал пол оборота в мою сторону.

– Ты считаешь меня плохим человеком?
– вдруг спросила я, не понимая до конца, почему именно это мне было сейчас важно.
– Ты думаешь, я должна быть благодарна дожу, а я вместо этого жалуюсь, да?

Мужчина едва заметно усмехнулся, отведя взгляд. Но почти сразу снова посерьезнел.

– Я не думаю, что ты должна быть благодарна дожу, - покачал головой он.
– Но, возможно, ты должна быть благодарна судьбе.

Быть благодарной за то, что оказалась в этом мире… Что стала тем, кем стала…

В этих словах определенно был какой-то смысл. Но готова ли я была его принять?

– Со своей стороны могу сказать тебе лишь одно, - продолжил Ал, когда я от него уже ничего не ждала, - как бы дальше не повернулась твоя жизнь, я готов тебе помочь. На меня ты можешь рассчитывать даже если… дажетогда, когда от тебя отвернутся все остальные.

– Но почему?
– нахмурилась я.
– Чем я заслужила твою дружбу?

Ал неопределенно пожал плечами. Он снова не смотрел на меня, и теперь это напрягало, потому что я хотела увидеть ответ в его глазах. Но не видела.