Я понимаю, о чем он спрашивает. О том моменте, когда я узнала о беременности.

– Было и было. Прошлого ведь не вернешь, - отвечаю дрожащим голосом.

– И тем не менее, Соня.

На удивление голос Амира спокойный, но сильно уставший.

– Ты улетел, а через два месяца после… после выпускного я узнала о том, что жду ребёнка. Пыталась позвонить тебе, но старый номер не отвечал. Писала на электронку, но моё письмо ты не прочитал, - на секунду замолкаю и понимаю, что мы приехали.

Осталось только выйти из автомобиля и скрыться в подъезде подальше от него. Жаль, что ненадолго, ведь завтра мы с ним снова встретимся. А потом ещё и ещё…

– Сокурсники тоже не имели контактов с тобой, соцсети ты никогда не заводил. Я пошла к твоей матери и как на духу рассказала ей о том, что жду ребёнка. Она обещала, что всё передаст тебе и я… я поверила ей, потому что поводов сомневаться в словах мудрой взрослой женщины у меня не было.

– Дальше, - просит Амир, заглушив мотор.

– Я пришла к ней на следующий день или через день, точно не помню, и Белла Львовна предложила мне денег на аборт, сказав о том, что ребёнок тебе не нужен, потому что ты женишься.

Я вижу, как сильно Амир сдавливает руль до побелевших костяшек и как напряженно дышит. Мне не хочется жаловаться, мне хочется высказаться.

– Это всё?

– Дальше я не стала тебя искать, но приняла решение родить дочь.

Сабитов выходит из автомобиля, сильно хлопнув дверцей и заставив меня вздрогнуть. Я вижу, как он достает из кармана пачку сигарет, подкуривает и делает глубокую затяжку, выпуская сизый дым.

Осторожно выбираюсь на улицу и обхожу машину, встав чуть поодаль. Я понимаю его мысли и, кажется, знаю о чем именно он думает. Что было бы, если бы информация до него дошла вовремя? Наверное, он всё так же женился, не на мне, конечно же, вот только с дочерью поддерживал бы общение и забирал её на каникулы и выходные.

– Что ты рассказывала Саше обо мне? – спрашивает Амир, поднимая взгляд на окна.

– Ничего плохого, не волнуйся, - пожимаю плечами. – Что ты живешь далеко и много работаешь, поэтому не можешь приехать в гости. Где-то год назад Саша и вовсе перестала задавать вопросы о папе.

– Спасибо, - неожиданно произносит Амир. – Правда, спасибо.

Щёки покрываются румянцем, и, чтобы скрыть собственное смятение и подкатившие слёзы, я поворачиваюсь к Сабитову спиной и молча направляюсь в сторону подъезда. Сегодня мы много друг другу сказали. Хватит на целую бессонную ночь. Я знаю, что именно такой она и будет.

– Пиджак! – спохватываюсь у железной двери и, сморгнув непрошенные слёзы, поворачиваю голову к Амиру. – Я забыла вернуть тебе пиджак! Подождешь, я быстро поднимусь в квартиру и вынесу его тебе?

Сабитов тушит окурок и бросает его в урну. Смотрит на меня долго, открыто, до дрожи, слегка прищурившись и о чем-то размышляя.

– В следующий раз, Соня. Мне нужно ехать.

Амир.

Когда передо мной начинают маячить знакомые крыши дачных домов, я сбавляю скорость и пытаюсь снизить уровень собственной агрессии. Меня всегда учили, что к старшим нужно относиться с огромным уважением, а любовь к родителям – это умение слушать и слушаться. Я никогда не повышал голос на мать, с почтением относился к отцу и не отказывал в выполнении любой просьбы. Возможно, сейчас стоило немного остыть и побыть наедине с собой, осмыслив шокирующую новость, но эмоции бегут впереди разума. Это же просто с ума сойти: у меня растёт семилетний ребёнок.

Открываю ворота к дому матери и плавно заезжаю во двор, хотя во мне столько нетерпимости, что хочется все вокруг крушить и гнать что есть мочи. Нужно будет позвонить тренеру и взять пару занятий по боксу. Кажется, именно там я смогу выплеснуть всё то, что буквально раздирает меня изнутри: горечь, обиду, отчаянье и невозможность повернуть назад, когда мне так нужно.

– Здравствуй, Амир! – мать как ни в чем не бывало приветствует меня на пороге и пускает в дом. – Ты бы заранее предупредил, что в гости приедешь. Ужин ещё в духовке.

Она пока не догадывается о том, что её нерушимый родительский авторитет только что дал трещину.

– Я ненадолго, - окидываю взглядом разбросанные игрушки племянников по всему дому.

Забавно, что внуков от Карима и Дины мать нянчит с огромным удовольствием, а Соню с легкостью отправила делать аборт. Впрочем, я догадываюсь почему и чем не угодила ей обычная русская девчонка.

Сонька всегда мне нравилась. Симпатичная, добрая, нежная, отзывчивая. Наверное, именно поэтому я не собирался переступать с ней грань: знал, что ничем хорошим это не закончится. Я бы не смог обещать ей что-то большее, поэтому между нами было приятное общение и дружеские вечеринки в компании сокурсников. Но в тот вечер выпускного просто напрочь снесло крышу. То, от чего я пытался уберечь нас, воплотилось в реальность. Я видел в её голубых глазах нечто большее, чем просто дружба, нечто большее чем просто страсть, когда она прижималась ко мне обнаженным телом на берегу реки и просила не останавливаться.