Шрифт:
После выпускного я переехал в столицу, где мне представили Эльмиру. Красивую молодую девушку из хорошей семьи, которая придерживалась национальных традиций. Влюбленности не было, впрочем, как и страсти. Был интерес, симпатия и огромное уважение, которое мы пронесли на протяжении пяти лет совместной жизни. Тогда это было негласно, но я знал, что именно Эля станет моей женой.
Соне я решил не звонить и не писать, чтобы не терзать её ещё больше. Знал, что рано или поздно забудет меня и встретит достойного человека, который обязательно полюбит её так сильно как она того заслуживает. Знал бы я, что после моего отъезда Соня никогда меня не забудет...
– Заварить тебе мятный чай? – мать проходит на кухню, включает чайник.
Несмотря на свой возраст, который перевалил за шестьдесят, мать отлично выглядит и никогда не жалуется на проблемы со здоровьем.
– Не нужно.
– Ты выглядишь уставшим, Амир, - произносит она, немного склонив голову набок и внимательно меня рассматривая. – Мне кажется, что ты взвалил на себя слишком много работы. Вести две компании очень и очень непросто. Поскорее бы ты нашел достойного управленца в «Строй-Инвест» и вернулся в столицу.
– Чтобы не пересекаться с Соней? – спрашиваю её, прищурившись.
Внутри всё кипит от обиды и человеческой глупости. Люди не должны так поступать с людьми.
Для матери я был долгожданным первенцем, которого она выстрадала перед Всевышним; первенцем, которого она ждала долгие годы счастливого брака с отцом. Ей ставили бесплодие, много сил и финансов было потрачено на лечение, прежде чем я появился на свет. Несмотря на то, что потом родился Карим и младшая сестрёнка, я так и остался для матери тем самым первым и самым долгожданным ребёнком.
Её лицо на мгновение становится бледным, а затем наоборот заливается румянцем.
– При чем здесь Соня, Амир?
– Почему информация о её беременности так до меня и не дошла? – отвечаю вопросом на вопрос.
Мать тяжело вдыхает и садится за обеденный стол.
– Это была не совсем моя идея, Амир. Мы вместе с отцом решили, что так будет лучше для тебя. Ну ты сам подумай: молодой парень только-только окончил вуз, переехал в столицу, встретил Элю… А тут на пороге нашего дома нежданно-негаданно появляется беременная сокурсница Соня. Ты вообще уверен в том, что она была беременна от тебя?
– Уверен, - произношу, сцепив зубы.
– Ну раз так… - пожимает плечами мать. – В двадцать четыре года ты должен был возглавить компанию отца, всецело направив свои мысли и энергию в работу. Ты должен был жениться на девушке из приличной семьи, которая не раздвигает ноги перед парнями до брака. Кстати, брак с Элей был действительно правильным решением и мне искреннее жаль, что она погибла. Младенец от Сони нарушил бы твои планы, Амир. Ты разрывался бы между ребёнком в городе, компанией в столице и молодой женой. Что-то определенно пошло бы не так. К тому же я была уверена в том, что твоя подружка сделала аборт.
– Но она не сделала и родила!
Кровь буквально бурлит и разгоняется по венам, вызывая у меня очередную вспышку неконтролируемой ярости. Крепко сжимаю руки в кулаки и несдержанно бью о стену. Раз, другой, третий. Становится легче, но ненамного.
– Я этого не знала, Амир! – мать поднимается с места и отходит назад, испугавшись.
– Вот и я не знал, хотя хотел бы! – повышаю голос. – В позапрошлом году мой ребёнок перенес операцию на сердце, а Соня оббегала все банки, пытаясь взять кредит. Самое смешное, что у меня были деньги. Всегда были! И сложись бы всё по-другому операцию на сердце делали бы в лучшей клинике столицы, а не здесь. Если бы дочь не выжила её смерть была бы на нашей совести: на твоей, моей и совести отца.
В кухню забегает Карим, который смотрит поочередно то на меня, то на родительницу.
– Что здесь происходит? – спрашивает, нахмурившись.
– Амир, зачем на мать повышаешь голос?
– У неё спроси!
Прохожу мимо брата, задевая его плечом и направляюсь через гостиную на выход.
Выехав на загородную трассу, нервно курю в окно и сильнее давлю на газ. Именно сейчас мне хочется объять необъятное. Все то, что упустил за долгие годы: искупить грехи, вымолить у Сони и нашей дочери прощение. Я пока не знаю, как именно она выглядит, какого цвета её глаза и чья улыбка досталась в наследство от родителей, но сделаю всё, чтобы в полной мере присутствовать в Сашиной жизни.
Я считаю, что никогда не поздно исправиться, а у прощения просто не бывает срока годности.
Глава 17.
Соня.
– Ты что-то рано сегодня, - встречает меня на пороге мама.
Из квартиры доносятся съедобные запахи, но есть совершенно не хочется. Желудок сжимается до болезненной тошноты, а руки всё ещё подрагивают после поездки с Амиром. Если раньше я тешила себя надеждами на то, что вскоре он исчезнет из моей жизни, то теперь точно нет. Сабитов не отступит от своего. Он начнет со встреч с Сашей, затем добьется равноправной опеки над дочерью и в конце концов станет принимать непосредственное участие в её воспитании. Нет, может и правда послушаться подругу и попросить Мишу поговорить с Амиром?