– Да, мы договорились завтра выйти в Центральную Галерею.

– Хорошо, – кивнул он, – очень хорошо, ей надо развеяться. Я вижу, что вся эта ситуация действует на нее губительно. Ее вырвали из обычной жизни. Насильно вырвали. Как цветок.

– Надеюсь, что меня вы не планируете ассоциировать с удобрением? – осторожно произнес я.

– Я уже сказал все, что следует. Не забывай, с кем ты разговариваешь.

– Простите. Нервничаю немного.

– Не из-за того ли, что случилось утром?

– А вы уже знаете? – удивился я.

– Не надо делать большие глаза. Павел звонил и упомянул о твоем участии в щекотливом деле. Пока что у меня один вопрос: как? Как ты это сделал?

– Простите, – повторил я, – Что именно сделал?

– Нашел его. Нашел заговорщиков. И спас его контакт.

Пришлось пошевелить извилинами, чтобы настроить схему, когда считать себя спасителем «контакта», а когда нет.

– Я не планировал заходить так далеко, – признался я. – Но по горячим следам, как говорится. Так оно и получилось. Неожиданно для меня.

– Еще он сказал, что ты хорошо показал себя в разговорах с людьми.

– Язык у меня подвешен, тут скрывать нечего. У меня был вид соответствующий, и я хорошо влился в образ сыщика. Так я представился брату одного из заговорщиков.

– Ты меня очень удивил, Максим. Удивил и порадовал. Может, я ошибался насчет тебя?

– Поскольку я не знаю, о чем вы думали, я не знаю, ошибались вы или нет, ваше величество.

Алексей Николаевич, постукивая ногтем по столу, посмотрел на мой слегка потрепанный вид.

– Как ты относишься к политике? – неожиданно спросил он.

– Как любой обычный человек, наверно, – я пожал плечами. – Мне не нравятся законы, которые ограничивают мою свободу. Не нравится ложь и подковерная борьба, все эти интриги. Я не хотел бы стать участником этой игры, поэтому не стоит мне предлагать. К тому же, вы сказали, что не планируете меня вводить в эти дела.

– Да, но ситуация весьма щекотливая, иначе я не стал бы тебя просить об этом.

– Расскажите для начала, что мне предстоит сделать, а я подумаю, согласиться мне на это или нет.

– Это государственные дела, Максим. Если я тебя буду посвящать в них, то должен знать, что не трачу время впустую. Могу дать тебе пару минут на размышление.

– Пару минут??

– Время пошло.

Я смотрел на императора, но видел, что он не шутит. Ладно, две минуты так две минуты. Может быть, не все так плохо и стоит попробовать себя на новом поприще? Все же, я вытащил Павла. Мы с ним даже помирились.

Виктория наверняка организовала или организует в ближайшие дни перевод денег и еще одной проблемой станет меньше. Тогда я смогу проводить больше времени с Аней, что до сих пор не очень получалось.

Власть и влияние в глобальном масштабе – а речь шла именно о нем – меня не очень прельщали. Я считал, что для меня это слишком сложно. И одними только красивыми речами добиться чего-то будет очень проблематично.

Я принялся сопоставлять то, что в будущем должно отнимать мое время. Получалось, что если бы я проводил во дворце больше времени, то все это было бы мне только в плюс. Единственное – находиться регулярно в четырех стенах звучало для меня, как большой минус.

И чем больше я размышлял, тем больше второстепенные факторы наслаивались друг на друга, образуя непонятные и не всегда логичные связи. Мешало и то, что я себя здесь ассоциировал скорее с Третьим отделением, а предложение императора, еще неозвученное, выглядело сломом привычки.

– Время вышло, – Алексей Николаевич снова пристукнул пальцем по столу. – Что ты решил?

– Что это звучит слишком странно, когда русский император делает предложение, от которого можно отказаться.

– А кто сказал, что можно?

– Я так и знал, – не выдержал я, и губы сами по себе растянулись в усмешке. – А говорили, что шутить не надо.

– Не собирался я шутить, так что кончай время тянуть. Если согласен, молодец, если нет – можешь идти.

– Я согласен! – выпалил я, чувствуя, что времени на раздумья не осталось вовсе.

– Хороший выбор. Ценю. И благодарю за помощь, которую ты мне окажешь.

– Учитывая, что я все еще ничего не оказал…

– Ни слова больше, – прервал меня император. – Сиди и слушай. Надеюсь, что ты не поддался общественному мнению относительно меня, – заметив, что я уже собрался отвечать, он добавил: – это был не вопрос. Я знаю о проблемах в стране. Знаю, что нет того запала, который у людей был раньше. Мы словно встали на месте. И теперь появляются уже известные тебе трудности на границах. Но что куда хуже – новость о заговорщиках в столице. Уж чего, а этого мы всегда старались избегать. Я могу сделать предположение, что ответственные за это люди на самом деле сидят в Большом Совете.