Смотрю на свой билет. Долго смотрю.

– А может и впрямь не туда?

Порой решение приходится принимать сиюминутно. Что я и делаю, поддавшись необъяснимому внутреннему порыву.

Четыре часа – и самолёт приземляется на родине прославленных художников, архитекторов и музыкантов. Колизей, Пизанская башня, площадь Сан-Марко. Эти достопримечательности Италии у всех на слуху.

Рим, Венеция, Сорренто, Верона.

Милан...

Ну здравствуй, самый богатый и стильный город Северной Италии.

– Какого чёрта тут делаю, – запускаю пальцы в волосы и осматриваю подъезд, в котором провёл крайние полчаса.

Уже вечер и по обоим адресам, присланным Ариной, мне никто не открыл.

Мало ли где Она может быть? С друзьями, мужиком. Или уехала куда-нибудь с родителями…

А вот мне, похоже, пора искать гостиницу. Иначе новый год придётся встречать на улице незнакомого города.

Дёргаюсь как от удара. А всё потому что слышу её смех. Не галлюцинация точно.

Моя Рената.

И в эту самую минуту она, завидев меня, роняет пакет, который держит в руках.

– Захар? – открывает рот от изумления.

Её удивление настолько велико, что несчастный спутник остаётся без внимания. Треплет что-то на итальянском. Впустую. Она его совсем не слушает.

– Пусть уже замолчит, а?

Недовольно смотрю на парня.

И что она в нём нашла? Напоминает примата, вот честно.

– Это таксист. Помог донести продукты, – объясняется зачем-то.

– Какая мне разница, кто он, – отзываюсь зло.

Рената заливисто хохочет и самодовольно ухмыляется. Поворачивается к ничего не понимающему примату, что-то говорит ему. Улыбается. И меня это несказанно бесит.

Видимо, это и правда таксист. Она достаёт из кошелька купюру, протягивает ему, и тот ставит пухлые бумажные пакеты на пол. При этом лупится на меня так, словно я помешал.

– Иди. Клиенты заждались, – киваю в сторону выхода, а сам забираю сумки.

– Максимильян тебя не понимает.

Максимильян! Уже и познакомиться с ним успела.

– Grazie per il vostro aiuto. Buon anno! `E mio marito geloso. Sono appena tornato da un viaggio di lavoro. `E molto geloso. Vedi come sono pazzi i suoi occhi? `E meglio che tu vada.

Чё? Переводит моё послание на итальянский?

Порхает по ступенькам, на ходу выуживая ключи из кармана стильного плаща.

Того самого, в котором пришла ко мне однажды...

До сих пор перед глазами стоит та картина. Под плащом ведь из одежды ничего не было.

– Что ты ему сказала? Моя фраза была в разы короче.

Поднимаюсь следом за ней.

– Неважно, – улыбается, отпирая ключом дверь. – Входи. У меня очень внимательная соседка. Бдит неустанно.

– Рената, я серьёзно. Что ты ему сказала? – повторяю свой вопрос, очутившись в маленькой, тесной квартире.

– Сказала, мне не терпится узнать, что ты здесь делаешь.

Обманывает стопроцентно. По хитрому прищуру понимаю.

Смотрим друг на друга внимательно. Подмечая каждую мелкую деталь.

Я, например, замечаю, что Рената совсем не накрашена. Как она и говорила мне, это её совсем не портит. Скорее даже наоборот.

А ещё внезапно осознаю, как сильно скучал по ней. По голосу. Запаху. Смеху. Жестам… Ядовитым комментариям, смелым шуткам и нечаянным прикосновениям.

Хочется верить, что и она тоже… скучала.

– Уехала втихаря. За полгода ни одного сообщения. Ни одного звонка.

Мне плохо удаётся скрыть обиду. Я до сих пор не понимаю, как так вышло. Девушка, которая любила своего друга с самого детства, вдруг одномоментно взяла и вычеркнула его. Исчезла. Будто и не было ничего…

Казалось бы, и что? Я ведь так стремился избавиться от её внимания! А по факту получилось, что я без неё чуть не загнулся. Проверив на себе простую истину. «Что имеем не храним, потерявши плачем».

– Я сделала то, чего ты всегда хотел, разве нет? – пожимает плечом.

Сейчас она так не похожа на стервозную язву. Такая грусть и бескрайняя тоска в глазах.

– Я ошибался, Рената.

Был слеп и глух.

Подхожу к ней близко-близко.

– И что это значит? – дрогнувшим голосом произносит она.