Поездка в тот захудалый двор и впрямь занимает совсем немного времени. Буквально два поворота – и вот я уже на месте. Повторяю свой маршрут. Еду мимо пустующей площадки.

Арины нигде не видно, да и вообще кругом никого. И не скажешь, что будний вечер, хоть и поздний (на часах-то уже начало одиннадцатого).

Темень. Неужели сложно фонари починить?

Не знаю почему, но внутри как-то сразу начинает копошиться тревога. Нехорошее предчувствие настигает меня, когда я, проехав чуть вперёд в сторону арки, ведущей к дому Громовых, замечаю какую-то странную возню. Сперва из тоннеля выглядывает парень. Затем слышится чей-то крик. Свист. Потом тут же врассыпную оттуда удирают трое. Капюшоны на головах, только и замечаю, как мелькают в полутьме кроссовки.

Я доезжаю до арки и резко торможу. Выбегаю из машины и спешу туда. В темноту, освещаемую лишь фарами автомобиля.

– Эй, что с ней?

В ужасе смотрю на Арину, лежащую на земле. Рядом с ней сидит какая-то девчонка.

– Ну ты кавалер молодец! – с ходу начинает отчитывать меня она. – Отпустил девушку одну, поздно, да в таком месте! Совсем ку-ку?

– Арин, – сердце барабанит, бешено нагоняя ритм. Дрожащими пальцами, касаюсь её руки.

– Арина Викторовна, слышите меня?

Понятия не имею, почему девушка обращается к ней по имени отчеству. Да и разве имеет это сейчас значение?

– Твою мать, у неё что голова разбита? – касаюсь волос Арины на затылке.

– Благо, что живая. Пульс есть во всяком случае. Давай-ка, парень, подними её…

Постоянно находиться в четырёх стенах – то ещё «удовольствие». Особенно когда тебя донимают постоянные боли. Лежишь себе, тихонько поскуливая, и думаешь, ну вот что в этой жизни ты сделал не так? Почему сейчас вместо того, чтобы защищать честь страны в Токио, ты вынужден днями и ночами лицезреть потолок опостылевшей до невозможного комнаты? Риторический вопрос конечно…

Женька, наблюдая моё настроение, которое в последнее время упало до низшей отметки, заводит старую шарманку. Мол «Бог посылает испытания только тем, кто способен их преодолеть».

Да это понятно, но легче как-то не становится. Уж очень не вовремя со мной приключились неприятности.

И надо ж было нам с Барских так неудачно пересечься! Я ж вообще никогда там не перехожу дорогу. Какой бес меня попутал? И почему я был так беспечен? Наушники, кофе… Посмотрел, что горит зелёный, мазнул взглядом по сторонам.

Шёл, напевая песню под нос, и тут на тебе… так, наверное, это и происходит. Она отвлеклась на телефон, я приближающуюся машину не заметил... Вот итог.

С другой стороны, уж лучше пусть это буду я, чем какой-нибудь ребёнок или женщина. Мне хотя бы выжить удалось после столкновения с этой сумасшедшей. Благо, я всегда отличался крепким здоровьем. И не ценил этого, кстати.

На вот, получай. Повод тебе задуматься…

Руки тянутся к бутылке. Запиваю очередную шайбу обезболивающего. По ощущениям мне всё хуже и хуже. Да и нога, согласно моим наблюдениям, явно выглядит не так, как должна. Меня смущает отёк, который не спадает и цвет. Нехороший такой синюшный оттенок. Сдаётся мне, что хирургическая чистка, которой подверглась несчастная конечность несколько дней назад, не оказала особо влияния на происходящие процессы.

– Привет, любимый!

Оля плотно прикрывает за собой дверь и спешит ко мне.

– Привет, – криво улыбаюсь, пытаясь изобразить радость.

Нет, вы не подумайте, я на самом деле рад, просто показывать это сейчас непросто. Так отвратно себя чувствую, что просто капец.

Она ставит пузатый пакет на стул, наклоняется и коротко целует меня в губы.

Привычный цветочный аромат пробирается в ноздри. Чихаю.

– Ну как ты, родной?

В списке ненавистных фраз эта лидирует точно.

– Нормально, – опираюсь на руки и принимаю сидячее положение.

Брехло…

– Ой, а я после работы сразу домой. По-быстренькому заскочила в магазин только.

Оля начинает суетиться, перебирая содержимое пакета.

– Купила грушу-конференцию, апельсины, яблоки и киви. Тебе сейчас, как никогда, необходимы витамины, – укладывая фрукты в вазу, говорит она. – Я всё перемыла, можно есть.

– Спасибо. Ты, наверное, устала, не стоило приходить так поздно.

– Ну что ты, Максюш!

Не люблю уменьшительно-ласкательные… и она прекрасно об этом знает. Но упорно забывает.

– Мы итак три дня не виделись. Гляди, та-дам! – показывает мне тарелку с яблочным пирогом.

– Как дела на работе? – интересуюсь будничным тоном.

– У нас начальство совсем озверело. Вообще вздохнуть не дают! Пообедать нормально нельзя, отчёты им срочно подавай. Базу тут ещё накрыло неожиданно! А последние новости знаешь какие? У нас уволили трёх сотрудников, представляешь? Мне теперь за Хорикову ещё работать. Нет ну нормально вообще? – возмущается Оля громко. – Людей тьма тьмущая, очереди, а они надумали штат сокращать! Гениально!