— Проще простого. Я не нашёл подходящего случая сказать тебе, но твои часы, которые в архиве улик, — часы оказались с сюрпризом. Маячок-следилка, ментальная защита, тревога в случае попадения к другому лицу и куча всего по мелочам …

— Папа?

— Да. — Кивнул, подтверждая мои догадки. — Он связался со мной. Точнее с комитетом в моём лице. Потребовал объяснений. Потом передал снятые с часов показания ауры, благодаря чему мы смогли задержать и твоих похитителей и поджигателей. — Попросил взглядом ещё воды, а отпив продолжил. — Ты должна знать, что все эти годы, пока считала себя одинокой и брошенной, находилась под неусыпным контролем. Он не говорил этого сам, но я встречался с его человеком в столице. Он постоянно приглядывал за тобой и Агнесс. Помогал Хэйраду, посылая к нему своих компаньонов. Он был не плохим каретником, но не настолько, чтобы разбогатеть за пол года и расширить цех.

Сижу ни жива не мертва. Как же так? Как же получается, что он не отрёкся, помогал, оберегал, но не предложил перемирие.

Глупая! Какая же я глупая!!! Как не понимала раньше, что там, где другим приходилось проталкиваться локтями, я проходила мирно и спокойно по проторенной дорожке. С ребёнком на руках.

— Ани. Он суров, вспыльчив, резок. Это я понял даже по переписке. Он никогда не признает своей неправоты и не пойдёт на компромисс, но он любит вас. И Агнесс он любил. Не однократно встречался с Леметрами, чтобы удостовериться, что с вами всё в порядке. Узнать о её успехах в целительстве. Он не может первый пойти на примирение, но и не заботиться о вас он не может. Как мужчина я понимаю его. Я не давлю на тебя. Поступай как знаешь, но подумай об этом. Моей горделивой и обидчивой девочке не обязательно быть такой всегда. — Замолчав было, добавил. — Я бы хотел, чтобы моя дочь, которую ты мне родишь, была как лисичка, которая приходит мирится ко мне сама, даже когда я не прав.

В который раз я не могу говорить, из-за ручьёв по лицу.

— Дееетка. Ну откуда в тебе столько влаги? И я, как на зло, знаю только один способ тебя успокоить, но даже шевелиться не могу.

— Роберт! Мне не до этого, как ты не понимаешь! — Сказала сквозь слёзы и смех одновременно.

— Понимаю, как и то, что ты всё же смеешься, и всё хорошо.

— Я правильно понимаю, что обряд ты провёл по часам.

Кивок.

— Да. В них вплетена твоя аура.

— А доверенность?

Он поморщился.

— Аристократии закон не писан. — Горестно вздохнула.

Дальше были уговоры поспать, тем более, что целитель прибыл к положенному времени для наложения магического сна и какое-то время уже ждал за дверью. Поцелуи. Опять уговоры. Только дождавшись ответного вестника и договорившись на завтрашний, уже сегодняшний вечер о наложении магзащиты, Роберт позволил погрузить себя в сон.

Часы показывали без четверти три, а за окном царила светлая, снежная ночь. Позвонив в колокольчик, с намерением выпить горячего чая и провести остаток ночи в кресле, я ждала дворецкого, когда дверь открылась, а за ней в комнату проскользнула девушка с подносом в руках.

— Дорогая, надеюсь, Вы не будете возражать, я отпустила Нэдэма отдыхать. Всё же он уже не тот, чтобы сидеть ночь напролёт. А он обиделся представляете, дорогая? — Закрыв дверь ногой, от чего та громко хлопнула, а я невольно дёрнулась, девушка уверенным шагом прошла ко мне. — Ох, не переживайте, дорогая. Просто такой уж наш Нэдэм, — чувствителен, словно стареющая кокетка.

Вообще-то я не из-за дворецкого.

— Или Вы из-за шума? Ах, дорогая, нашего героя сейчас и батальон магов не разбудит. Целительский сон, он такой. — Приговаривая, она быстро поменяла поднос на чайном столике. С лекарствами убрала, не церемонясь, на пол, поставила принесённый с заварником, чашками и бутербродами.

Нашего героя …?

— Вот о кресле-то я и не подумала. Конфуз однако. Дорогая, Вы простите меня? Я на минутку.

И не дожидаясь ответа вылетела рыжеволосым вихрем.

Я же сидела и переваривала.

Кто это? Для прислуги слишком дерзкая, для хозяйки фамильярна … однако и правда, конфуз.

Не прошло и минуты, как она вернулась, левитируя перед собой кресло, которое рухнуло посредине комнаты.

— Ну вот опять! Совсем немного же оставалось. Зато сегодня на два метра больше, чем неделю назад, представляете, дорогая? Ещё немного тренировок и смогу спокойно жонглировать мебелью. — Говоря это, эта сумасшедшая уже толкала кресло впереди себя.

Опомнившись от шока, я бросилась ей на помощь, только подойдя, ощутила вкус пыли, пропитавшей набивку.

— Ох дорогая, не стоило! Я бы справилась сама. Вы, наверняка, так измотаны? Не представляю, как тяжело Вам пришлось. Когда Валли рассказал мне о вашей сегодняшней переписке! Дорогая, я чудом удержалась, чтобы не одеть на его непутёвую голову чашку. — Всё ещё незнакомка изящно присела в кресло, неуловимым движением оправив образовавшуюся складку. Будто и не она минуту назад мебель здесь таскала. — Пожалела тётушкиного сервиза. Свадебный подарок как-никак. Разбилась бы ведь. Королевский фарфоровый завод ещё семнадцать лет назад перестал такие выпускать. Ну и где бы я потом искала недостающую чашку? — Говорунья легонько подтолкнула мне чай, саморучно разлитый в процессе монолога.

Чашку было теперь страшно брать в руки. Вдруг уроню.

— Дорогая, не стесняйтесь. Подозреваю, после сегодняшних треволнений Вам не помешает перекусить. Как Вы себя чувствуете?

— Спасибо, Вы очень заботливы, леди …

— О! Я не представилась! — Засмеялась она. — Простите! Дорогая, я не невежа, ручаюсь. Просто сегодня такой был день. Да и Вы. — Сделав глоток продолжила. — Я так давно хотела с Вами познакомится, что просто не могла усидеть на месте.

Не смотря на шумность, она мне очень нравится. Шустрая, быстрая и невероятно открытая, она так быстро заполнила собой всё пространство в пустынной комнате.