2 260 год. Меня зовут Габриэлла Луин. Я живу в мире после Великого Пожара.
28 лет назад Солнце сделало жизнь на Земле невыносимой. Самые влиятельные люди, предвидя приближающуюся глобальную катастрофу, бежали на космическую станцию. Почти все на планете умерли. Однако некоторым удалось уцелеть. И даже больше. Мы стали сверхлюдьми.
Но моя жизнь переворачивается: жители станции берут меня в плен.
Когда я вижу Дэнниса впервые, то сразу понимаю: он не такой, как другие. Его хмурые чёрные глаза одновременно пугают и завораживают, но протянутая рука помощи — тёплая и сильная. Только что это меняет, если я была и остаюсь для руководителей станции всего лишь дикаркой с Земли, а единственное, чего им хочется, — разорвать меня на части и рассмотреть под микроскопом?..
ГЛАВА 23 (Габриэлла). ДЕВУШКА С УЖАСНЫМ ЛИЦОМ
В тишине и темноте в моём сознании пробуждаются страхи. Они выплывают из глубины разума, как то неизвестное существо, что я видела в озере в день, который стал для меня последним на планете…
В любой момент здесь, в четырёх стенах, где я чахну, может снова появиться Мучитель. Одно только воспоминание об этом генерале Бронсоне по-прежнему приводит меня в трепет, и тело цепенеет от страха.
Он хочет вывести меня в их город… Сколько там тальпов? Таких же жестоких, как Мучитель, а может быть, даже хуже?.. Что ждёт меня за пределами этой комнаты, погружённой в полумрак, а то и совсем в темноту? Однажды я уже покинула границы своего мира. И этот шаг привёл меня сюда — в плен к тальпам, место, которое, вероятнее всего, станет моей могилой…
Я даже не вздрагиваю от этой мысли, как прежде. Просто не знаю, могу ли надеяться на спасение.
Раньше я опасалась испытать запретные эмоции и чувства, боялась совершить недостойный поступок, из-за которого меня изгнали бы из Фрактала, страшилась встретиться с корриганом… Теперь же остался только один страх — должно быть, единственно настоящий — страх неизвестности.
Может, будь здесь Дэннис, мне не было бы настолько страшно?..
Глупая мысль. Она заставляет меня боязливо осматриваться по сторонам, как будто кто-то может услышать и наказать меня. Хотя я в плену тальпов — как ещё меня можно наказать?..
Дэннис Рилс был ко мне добр. Он отдал свой кулон, и, если бы не тепло и свет, которые пришли вместе с ним, то, возможно, я даже не продержалась бы до того момента, когда парень принёс садовый фонарь, ставший для меня маленьким Солнцем.
Дэннис Рилс мне помог. Он намеренно выключил свет в моей комнате, когда сюда в очередной раз пришёл Мучитель. Я поняла это не сразу, но всё же догадалась, зачем он так поступил. Кто-то мог бы подумать, что это мелочь, но в тот миг, когда все чувства были как на ладони, когда я проявила слабость, попросив одного из тальпов о помощи, я бы не выдержала очередного пристального и тяжёлого взгляда Мучителя. Не знаю, как Дэннис догадался, но я ему благодарна. И это очень глупо.
Прежде чем уйти, Сьерра пригасила свет, чтобы он не горел ярко, и, когда я сажусь, то вижу в отражении себя. Я так часто стремилась заглянуть за преграду, а не посмотреть на себя саму, что теперь удивлённо моргаю, глядя будто со стороны на девушку, что подобно маленькому зверьку затравленно выглядывает из норы, в которую забилась.
Это совсем не та эдемка, что любовалась рассветами и закатами, помогала животным, беззаботно проводила время с ближними и верила в скорое Исцеление целой Вселенной. Я вижу девушку, которая больше не задумывается о законах мироздания — она может думать только об одном: как выжить? Как выбраться отсюда? Достижимо ли это?..
Что сказали бы мои ближние, увидев меня такую — одинокую, отчаявшуюся? Что они почувствовали бы? Увижу ли я вновь бабушку, Фортуната или Нону?..
Мысль о родных пронзает меня так, что я сползаю с кресла на пол, подтягиваю ноги и обхватываю колени руками.
За преградой слышится какой-то шум, и я вижу Сьерру.
«Притворись, что не видишь», — так велел мне Дэннис, и я поспешно отвожу взгляд, остаюсь на месте несколько минут, а потом поднимаюсь и беру тот свёрток, который оставил здесь парень. Кручу одежду в руках то так, то по-другому. Это похоже на наши топ и штаны, но только ткани очень много и не совсем понятно, как можно в этом вообще шевелиться.
Я слышу, что Сьерра замирает по ту сторону преграды и тяжело выдыхает, а затем дверь открывается, и девушка появляется на пороге.
Теперь я могу смотреть на неё, не опасаясь выдать себя, и наши взгляды встречаются. За такие сильные эмоции, которые испытывает Сьерра, её незамедлительно ожидало бы Народное собрание и, вероятно, суровое наказание: ей могли бы запретить являться на всеобщие молитвы, к ней могли бы приставить фантома… А могли даже изгнать из Фрактала.
Девушка смотрит на меня зло и неприязненно, но решительно приближается и, выхватив у меня из рук вещи, говорит:
— Это — штаны. Берёшь их вот так, — она растягивает ткань в руках и протягивает мне, — и надеваешь на свои длинные ноги. Поняла?!
Удивлённая и напуганная, я не решаюсь признаться, что знаю, как носят штаны, а просто беру их из её рук и натягиваю. Пару раз ткань цепляется за пятки, и я едва не падаю, но Сьерра подхватывает меня с раздражённым цоканьем.
— Только не сверху комбинезона, дура! — рявкает она, и я запоздало понимаю, что девушка права.
Поспешно убираю штаны, когда Сьерра указывает мне на другой предмет одежды и сообщает командным тоном:
— Это кофта. Надеюсь, мне не придётся объяснять, что поверх комбинезона надевать её тоже не стоит? Ну-у-у?! — торопит она, явно ожидая, когда я выполню просьбу, но за преградой какое-то движение, и я отвлекаюсь от её слов. — Долго мне ждать?!
Я не понимаю, как не выдать себя, но подсказать, что за преградой появляется Алан Джонс.
Сьерра ловит мой взгляд, направленный на моё же отражение и неправильно всё понимает:
— Господи! — восклицает она непонятное мне слово. — Мы ещё и стеснительные! Иди в ванную и переоденься уже наконец! — с этими словами она почти выбегает из комнаты, но замирает при виде Алана.