— Что?! — восклицает Дэннис, и его лицо искажается от ужаса, а затем гнева. Взгляд останавливается на воине, и тот выдерживает его.

— Динаты начали подозревать Бронсона, — говорит Джонс. — Верховного Наставника они берут с собой на случай, если кому-нибудь нужно будет воздать по заслугам.

— Ты знал, — тихо рычит Дэннис, и Алан не отрицает.

— Поэтому и сунулся к пчёлам, — тихо говорит Джонс.

Его признание, похоже, поражает парня, потому что гнев исчезает без следа. Обессиленно он опускается на пол перед Аланом и хватается за волосы, когда тот продолжает:

— Я хотел предупредить пчёл.

— Удалось? — с надеждой спрашивает Дэннис, подняв голову на Алана.

В следующую секунду он уже хватается за ленту, но воин вяло пытается перехватить его ладонь.

Не могу представить, каким должен быть ответ, и как меня смогут спасти какие-то пчёлы, но сердце замирает в ожидании слов Алана.

— Они готовы, — произносит он, и Дэннис облегчённо выдыхает.

— Спасибо, — говорит парень, не глядя на Джонса, но искренне. Впервые за весь разговор взгляд Дэнниса не просто смягчается: он полон благодарности.

Таинство момента разрушается, когда Дана прочищает горло, словно напоминая о себе.

— Можно тебя на минутку? — обращается она к Дэннису.

Он устало кивает головой, смотрит сначала на меня, потом на Алана, а затем поднимается. Спустя несколько секунд они заходят в ванную, и за ними закрывается дверь. Я стараюсь не думать о том, как красива Дана, и как много у них с Дэннисом секретов. Стараюсь не думать и о том, что разговор, вероятно, пойдёт обо мне.

— Спасибо тебе, Габи, — к реальности меня возвращает голос Алана, который неожиданно звучит ближе.

Пока я смотрела на закрытую дверь, он уже приподнялся и сел на диване. Карие глаза светятся искренней благодарностью. Алан проводит рукой по лицу, словно пытаясь собраться с мыслями и что-то сказать. Мне бы тоже не помешало прийти в себя.

— Многое из того, что вы обсуждали, я не понимаю, — признаюсь тихо, — но из-за меня ты не обязан рисковать.

Просто хочу, чтобы Алан это знал.

Он смотрит на меня изучающе и задумчиво молчит, а потом его глаза светятся улыбкой, когда он произносит:

— А Дэннис? Он тоже не обязан?

Теперь молчу я, не зная, что сказать. Слава Иоланто, воин не требует ответа. Он медленно поднимается на ноги и останавливается передо мной. Немного шатается, но выглядит гораздо лучше, чем прежде.

— Габриэлла, я попрошу тебя кое о чём, — в тоне его голоса слышу глубокое беспокойство. — Я заметил, что у тебя есть лента. Покажи мне.

Я поднимаю руку, и воин подносит к ней свою. Ленты не соприкасаются, но находятся близко, и на них отражаются какие-то символы. Я успеваю заметить только несколько мелких рисунков, как раздаётся тихий писк и на экране появляются знаки.

— Это номер моей ленты. Найдёшь такую запись. Видишь: Алан? Ты сможешь со мной связаться. Как думаешь, справишься?

— Я умею читать, — признаюсь, увидев имя на экране.

Буквы выглядят немного другими, но я сумею их распознать.

— Пообещай: если тебе когда-нибудь понадобится моя помощь, ты дашь знать, — Алан внимательно изучает моё лицо, а я старательно отвожу взгляд, рассматривая ленту. — Габи?

Я поднимаю голову и говорю:

— Хорошо.

Вряд ли я когда-то решусь обратиться за помощью. Тем более к Алану.

— Ты можешь мне доверять, — произносит Джонс. — Можешь рассказать о том, что тебя беспокоит, спросить о чём угодно, попросить о помощи, что бы ни понадобилось.

Я хотела бы задать вопрос прямо сейчас. О тех цветах, которые видела на Нимфее, о том, почему тальпы мучают фацелию, почему угнетают эти чудесные цветы, знают ли они, чем они могут быть полезны, обманул ли Дэннис, говоря, что они не несут ценности и их выращивают просто для красоты… Я хотела бы спросить Алана или даже самого Дэнниса, но так только выдам себя и поэтому молчу.

— Обещай, что позвонишь, когда понадобится помощь, — повторяет Джонс.

— Обещаю, — как можно убедительнее лгу я.

Он задумчиво кивает. Его взгляд скользит по моему лицу.

— Ещё я хотел спросить…

Открывается дверь, и в комнату возвращается Дэннис. Даны с ним нет.

— Ты ещё здесь? — мрачно бросает парень.

— Уже ухожу, — огрызается Алан, так и не сказав мне, что хотел.

Он, пошатываясь, подходит к входной двери и открывает её, но воина окликает Дэннис: