— Добрый день, — улыбнулся я, пожимая руку Трофиму Михайловичу. В отличие от Разумовского, к нему я относился с большим уважением. Тася о нём всегда говорила только хорошее, вот и сложилось мнение, хотя мы не были хорошо знакомы. — Я здесь оказался случайно, поэтому, пожалуйста, расскажите, что происходит?

— Добрый день, — он кивнул и посмотрел недоверчиво, как бы сомневаясь, что я здесь случайно. — Анна Юрьевна, здравствуйте.

— Здравствуйте, — кивнула она. — Мы действительно не ожидали, что Император Цао решит организовать турнир, да ещё такой крупный.

— Пять дней назад посол Китая в Москве передал мне в руки приглашение на турнир, — сказал он. — Просил не афишировать эту новость. Награды обещают такие, что у нас за место на турнире подрались бы очень уважаемые люди.

— Технику? — я хотел показать в сторону лестницы, но Анна Юрьевна мою руку придержала, чтобы не тыкал пальцем в императора.

— Не только. Ещё учёбу в тайном монастыре, где тренировался Геннадий Сергеевич.

— Это уже серьёзней, — закивал я, подумав, что давят на самое больное. — Искренне желаю Вам удачи.

— Ты участвовать не будешь? — уточнил он.

— Нет, мне не интересно. Я здесь с частным визитом. Встречусь с Императором и сразу домой.

— Если не для себя, то для страны надо бы поучаствовать, — укоризненно сказал он, затем слегка прищурился. — Или ждёшь, что учитель тебе эту технику так отдаст?

— Это вряд ли, — рассмеялся я. — Если она затрагивает доспех духа, то не уверен, что меня хотя бы удивить смогут, не говоря уже про то чтобы я захотел эту ерунду изучать.

— Дымов отзывался о технике очень хорошо, — ещё более недоверчиво сказал Трофим Михайлович.

— Это он коллекционер всего подряд, а не я, — как можно более уверенно возразил я. — К тому же что я могу продемонстрировать? Устойчивость к ударам и взрывам? Это не достижение.

— Ты себя недооцениваешь, — он покачал головой. — Наша группа остановилась в отеле Марриотт, недалеко от центра, заходи в гости. Лучше завтра, так как сегодня нас на аукцион пригласили.

— Обещать не могу, дел много. Но если задержусь, то обязательно посмотрю за вашими выступлениями во время турнира. Среди кинетиков могу отметить мастера из Индии, Гангеша. Да, Вы же с ним знакомы. Его группа охраняла поместье Разумовского.

— Он силён, — согласился Давыдов. — Но надо посмотреть, что умеет.

Я обратил внимание на группу чернокожих африканцев под предводительством Акера. В толпе китайцев они неплохо выделялись. Не знаю, что планировал Император Цао, раз решил позвать этих бармалеев.

— Загляни в гости, как освободишься, — напомнил Трофим Михайлович, наблюдая за суетой вокруг. — Шумно здесь.

— Тут Вы правы, — я пожал ему руку. — Рад был с вами встретиться.

Давыдов поискал кого-то взглядом и решительно направился сквозь толпу в сторону южных ворот.

— Возвращаемся? — спросил я у Анны Юрьевны.

Если иностранцы спешили покинуть площадь, то китайцы не особо торопились. В какой-то момент мне показалось, что их становится больше. Я на всякий случай усилил доспех духа, создавая барьер и отвоёвывая пару метров свободного пространства. Справа от нас столкнулись две большие группы, как минимум конкурирующие, а может, враждующие, так кровожадно они смотрели друг на друга. Из левой группы вышла пара седых старичков, шествующих так, словно вышли погулять в парк. Обоим лет за семьдесят, одеты богато, первый — крепкий старик, гладко выбрит, причёска короткая, второй — его полная противоположность, худощавый, слегка сгорбленный, с козлиной бородкой и усами, волосы длинные и жидкие, спускающиеся ниже плеч.

Крепкий телом старик, в отличие от товарища, всё ещё был сильным мастером, что для его возраста можно считать достижением. Уверен, что мы не встречались раньше, но что-то знакомое в его силе я уловил. Он что-то сказал, посмотрел строго на Анну Юрьевну. Протянул руку, останавливая друга, чтобы тот не врезался в барьер носом.

— Что хочет? — уточнил я, не думая убирать барьер.

— Говорит, что женщине не следовало приходить сегодня на площадь, — сказала Анна Юрьевна. — И он прав. Если не соблюдать традиции и правила, общество может расколоться, а младшие перестанут уважать старших.

Я посмотрел на женщину укоризненно, как бы говоря, что не глупый и всё понимаю. Если бы я знал, что тут происходит, сам бы не пошёл.

— Не люблю, когда умничают, — сказал я, имея в виду старика. — Пойдём, надо найти принца и узнать, сможет ли нас сегодня принять Император или лучше вернуться завтра.

Проигнорировав стариков, мы развернулись и направились обратно к мраморным ярусам, где сейчас гости площади наседали на принца, едва не толкая друг друга, в надежде поговорить с ним. Хмурый мужчина из группы стариков, недовольный проявленной наглостью с нашей стороны, попытался встать на пути, но невидимый барьер его легко сдвинул, едва не повалив. С тем же успехом он мог попытаться остановить голыми руками движущийся поезд. К нему на помощь пришло ещё несколько человек, поддерживая под руки, чтобы не упал, но теперь уже их всех потащило по площади. Вторая группа мужчин, среди которых было немало мастеров, качнулась, налегая на первую, но потеснить не смогла. Я даже не успел заметить, как мы оказались в центре своеобразного столпотворения. В какой-то момент недалеко от нас мелькнул кто-то в бело-золотых одеждах, но я лишь ускорил шаг.