Шрифт:
– Так правильно, ни один порядочный женатик не шастает по ночам в лесах.
Миша складывает руки на груди и хмыкает.
– Зато ты уяснила раз и навсегда, что я не гуляю на стороне. А думала, между прочим.
Щеки вспыхивают от стыда. Да, я тогда подумала, что он завел себе кого-то. Но Миша быстро заткнул меня и показал свое место работы.
– Давай не будем сейчас. Это все уже давно было.
– Ты права, – кивает и протягивает мне руку, – поэтому просто на слово поверь, если ты уснешь тут, то утром тебе будет мучительно больно. Вообще, какого черта мы купили этот диван для пыток!
Потапов возмущенно смотрит на предмет обсуждения.
– Потому что он идеально подходил под наш кошелек. А потом нам было лень связываться с заказом нового. Ну и мне было совсем не до дивана.
Пожимаю плечами. Принимаю его руку.
Потапов ведет меня, как маленькую, в спальню.
– Переодевать не надо. Я сама.
Миша надувается.
– Ну вот, а я хотел попрактиковаться.
Фыркаю.
– На мне? – указываю на себя пальцем.
– Ну а почему нет? Вот, смотри, – разводит руки в стороны, — я не отказываюсь от обязанностей отца.
– Потапов, в обязанности отца наших детей не входит мое переодевание.
– Да? Жаль.
Поднимаюсь на носочки и чмокаю его в щеку.
– Я в душ схожу и вернусь. С тебя фильм.
– Хатико?
Выгибаю бровь.
– Издеваешься? Я же соседей слезами затоплю.
– С меня массаж тогда.
– По рукам.
Стоит только повернуться к нему спиной, на лице расползается счастливая улыбка.
– Не плавай там долго, — доносится вслед, когда я уже скрываюсь в ванной.
Глава 26
Гуляем в парке с Потаповым, когда у меня в сумке громко играет телефон. Сую в руки Миши огромную сладкую вату, которую мы только что купили.
Пока роюсь, звонок прерывается. Но я все же решаю проверить, кто звонил.
– Кто там? – Миша пытается заглянуть в экран.
– А? – поднимаю лицо.
Потапов как-то слишком внимательно смотрит на меня.
– Не знаю, – поворачиваю к нему экран, – не определилось.
Звонок повторяется. Номер опять неизвестный. Решаю ответить.
– Слушаю.
– Потапова Екатерина Андреевна?
– Да, это я, – хмурюсь, а Потапов оказывается рядом и напрягается, – а это кто?
Его напряжение передается и мне. Переминаюсь с ноги на ногу в ожидании ответа. Слышится шорох бумаг и приглушенные голоса.
– Вас беспокоят из следственного комитета.
– От-откуда? – заикаюсь, ищу глазами лавочку. – Что случилось?
Миша понимает меня без слов и усаживает на ближайшую скамейку, сам же садится напротив. Обхватывает мою ладонь, вопросительно изгибает бровь.
– Нам стало известно, что вы работаете на господина Георгий Любимова?
– Что? – шепчет Миша, напрягшись в ожидании ответа.
– Работаю, да. А что случилось?
На том конце прокашливаются и снова слышна какая-то неопределенная возня. Пользуюсь заминкой и прикрываю телефон.
– Следственный комитет. Насчет Любимова.
Потапов тянет руку за телефоном, но на той стороне возобновляют разговор, и мне приходится крепче прижать телефон к щеке.
– Прошу прощения, так вот, Екатерина Андреевна, могли бы вы подъехать сегодня в пятнадцать часов? – Быстро диктует адрес, который я пытаюсь запомнить. – У нас есть к вам несколько вопросов.
Волнение настолько резко окутывает меня, что мозг отказывается воспринимать информацию.
– А не могли бы вы прислать сообщением? Или повторить ещё раз, я запишу.
На том конце слышится недовольное ворчание.
– Я пришлю сообщение. Жду.
И звонок прерывается. Смотрю на телефон в попытке понять, что только что произошло.
– Что там? – Миша обхватывает меня за плечи, привлекая к себе внимание.
– Они пригласили меня, какие-то вопросы у них ко мне есть.
Миша недовольно хмурится.
– Какого черта? И ты согласилась, как я понял, – сверлит меня недовольным взглядом.
– А что мне нужно было, по-твоему, сделать, Миш? В панике бросить трубку и привлечь к себе внимание?
– Сказать, что ты в положении и тебе не до допросов и вопросов.
Выгибаю бровь, возвращая себе сладкую вату и впиваясь в ней зубами. Сладкое отлично успокаивает разыгравшиеся нервы, и я уже могу мыслить здраво.
– Миш, я беременная, а не немая, и ответить на их вопросы я в состоянии. Тем более ничего такого я про него не знаю, и они со мной только время потеряют.