Рука монарха легла на моё плечо: — Как на девятилетнего мальчика, ты довольно проницателен.

Мы сидели спинами к центру комнаты, входная дверь находилась по правую руку от нас, однако, видимость загораживал крупных размеров фикус. Думаю, это и было причиной тому, что я не заметил входящего. Мой взгляд устремился в глубины выключенного экрана телевизора, и лишь после слов отца: "Я хочу познакомить тебя с одним человеком", смог разглядеть в чёрном экране отражение женщины, стоявшей за нашими спинами.

Я стремительно обернулся, абсолютно не веря в происходящее. Её узкое, глянцево-чёрное платье обтягивало идеальное тело; остриженные под каре светло-золотые волосы едва касались плеч; темно-карие, почти чёрные глаза взирали на нас с насмешкой; а её голову украшала корона моей мамы.

— Позволь представить тебе Эрнестину, — отец прошел к ней и приобнял за талию. — Я не мог оставить вас с Мэрит без матери, а Эрнестина, — он нежно поцеловал её в щёку, — убежден, отлично справится.

Женщина вопросительно посмотрела на короля.

— Только после коронации, Густав, — уверенно ответила она.

Отец лишь поцеловал Эрнестину в макушку: — Только после коронации, дорогая.

В какой-то момент обо мне вспомнили, и оба смерили меня взглядами: женщина — настороженным, а отец — испытующим.

— Я поражен Вашей красотой, леди, — еле проговорил я, но взгляд короля не смягчился. — Рад приветствовать Вас в нашей семье, — добавил, и лишь тогда отец меня отпустил.

Пулей вылетел из его кабинета, ни разу не оглянувшись, и не остановился, пока не достиг анфилады. Фрею по дороге не встретил, но это, наверное, к лучшему. В голове звенела лишь одна мысль: мы потеряли маму. Её нет, и больше никогда не будет. В шоке от появления Эрнестины, я даже не успел задать отцу несколько важных вопросов: свершилось ли уже погребение? Если да, то почему меня не взяли? Если нет, то позволят ли мне присутствовать? Где её будут хоронить?

Я не отдавал себе отчета, куда иду, но все же пришел в правильное место. Наверное, оно осталось последним пристанищем, где я могу спрятаться, и где мне всегда будут рады. В комнате, отделанной в пастельных розовых оттенках и с резной деревянной мебелью, крошечная девочка расчесывала куклу, ростом с себя. Она услышала, как я вошел, и подняла глаза: на меня смотрело почти моё отражение. Присел рядом с ней на пол, и сестра протянула ко мне ручонки; она всегда любила обниматься.

— А где гувернантка? — прошептал я.

Мэрит ткнула пальцем в угол — женщина средних лет, миссис Вернер, если не ошибаюсь, безмятежно спала в кресле нежно-розового цвета. Сестра протянула мне расческу. Я собрал её длинные каштановые волосы в два высоких хвоста, как она любила; смотрел, как она забавляется, и понимал: я никогда не смогу её отпустить. Защищу от любого зла, ото всех напастей. Она одна осталась у меня, и я не смогу потерять её так же, как и маму — просто не переживу этого.

Глава 2. Начало всего

Хелена

Учебный день закончился, и нервы мои вместе с ним. Я ждала Ривала уже, наверное, около получаса, а его всё не было, хоть и обещал не задерживаться. Приходилось наблюдать, как моя одноклассница Элла уже в который раз на моей памяти забирается в фонтан вместе с обувью, блаженно подставив лицо послеполуденному солнцу. Маразм крепчал, езжала кукуха, а я всё бдела. Безуспешно, к сожалению.

Ещё пять минут, и ухожу! Почему я вообще на это согласилась?

«Потому, что он мой любимый друг» — отвечаю я себе. Это та причина, по которой я его жду сейчас, и всегда ждала. Не было ещё ни разу за все время нашей дружбы, чтобы я пожалела, что когда-то, очарованная его светло-русыми кудряшками, первая с ним заговорила. Помниться, тогда спросила, взял ли он карандаши на сведённый урок рисования, а когда мальчик испуганно покачал головой, злорадно заявила, что ему точно сделают замечание. Не знаю даже, чего он, внук директора школы, так сильно тогда испугался.

За год, прошедший с моего поступления в школу, Ривал только раскрасил мою жизнь; иной раз лишь его поддержка давала мне сил пережить некоторые события на моем недолгом, но очень насыщенном веку. Моё чувство благодарности к нему настолько велико, что я уже давно сомневалась: благодарность ли это?

Как бы там ни было, я протоптала уже тысячу дорожек в этом гравии, а Ривала всё не было. Зато был кто-то другой.

— Розенкарц! — послышалось за спиной.

Мне не нужно было оглядываться, чтобы установить личность зовущего — миссис Ридс, моя классная руководительница. Она уже много дней выслеживала меня, и, несмотря на все мои ухищрения не попадаться ей на глаза, наконец-то поймала. Жаль, что мы с Ривалом не договорились о встрече в другом месте.

Я собрала воедино всё свое имеющееся остроумие и приготовилась к обороне. Худосочная и костлявая, с неприятным выражением лица, миссис Ридс вторглась в моё личное пространство.

— Хелена, ты ведь помнишь, что скоро родительское собрание? — утробным голосом, словно из преисподней, вопрошала учительница.

— Доселе ни разу не забывала, — угрюмо отвечала я.

— Мне бы очень хотелось пообщать с твоей матерью, Хелена.

Мне тоже, ага.

— Боюсь, у вас ничего не получиться, миссис Ридс.