На изумленном лице Ривала стало прорисовываться понимание масштаба катастрофы. Я же, заторможенно соображая, почему-то даже не пыталась как-то сгладить эту ситуацию — попросту пялилась испуганными глазами на не менее растерянного Ривала. Его присутствие парализовало меня.

— По-твоему я этого достойна? Жить в этом захолустье, без каких-либо перспектив, без радости в жизни? — тут любимая мамина шарманка была заведена вновь; мои уши загорелись от ощущения нелепости и постыдности всего происходящего. Ривал смущенно прошептал:

— Чаепитие на сегодня отменяется.

Почему-то именно в этот момент мне захотелось плакать, очень. Моя собственная мать разрушила всё, что я любила, и даже сейчас продолжает это делать. Чувство несправедливости захлестнуло удавкой, но пришлось пересилить себя и проглотить горький ком в горле, который мешал мне жить, сколько я себя помню.

— До завтра, Ривал. — Произнесла очень тихо, понадеявшись, что он поймет в каком я раздрае и пойдет домой, но прогадала. Он сделал то, без чего не был бы Ривалом, и моим лучшим другом. С выражением вселенской тоски на лице он порывисто обнял меня, тем самым давая ту каплю поддержки, в которой я так нуждалась.

Хлопок входной двери со стороны главного входа стал для меня вполне ожидаемым; следующий хлопок, уже дверцей автомобиля, прозвучал несколькими секундами позднее. Кто её увез? У мамы никогда не было водительских прав.

— Я забегу завтра утром, Хелли, — притворно бодро заговорил Ривал, отпуская меня.

— Только не бросай камнями в окно, как тогда, — криво улыбнувшись, ответила ему.

Мальчишка, вторя мне, не сдержал улыбки: — Да ну тебя, всего-то раз было.

Когда уже осмелилась войти в дом, моему взору предстало то, что я больше никогда не смогла развидеть — отец плакал, закрыв лицо руками. Полностью сломанный морально и к этому моменту уже почти седой. Не знаю, какой злодей заставил мать выходить за отца замуж, но виноватым папа был всегда. Сама же, заводя многочисленные романы на стороне, неправой себя не считала. Мне всегда было до боли жаль папу — он искренне любил маму и верил, что рано или поздно та прекратит свои похождения.

Я присела рядом с ним на диване. Папа растерянно на меня посмотрел, словно не осознавал происходящего. С трудом, едва проговорил:

— Она нас бросила, Хелена.

Милый, бедный папа. Высокий, атлетически сложенный, с такой гладкой кожей, какой у матери отродясь не было, он мог вершить судьбы. А выбрал неверную жену, разводил фиалки, и воспитал дочь, которая уже в семь лет начала считать себя неудачницей.

— И всего? — я погладила листик орхидеи. — Мне уже думалось, что случилось что-то действительно страшное. Ну там, завял твой еле-еле выведенный бирюзовый тюльпан, или мать споткнулась о герань.

Отец невесело усмехнулся.

— Она всегда была единственной, особенной, — с абсолютно глупым, мечтательным выражением лица ответил он.

— …Единственной, особенной сволочью, — не сдержалась и сердито бросила ему в ответ. — Это был последний раз, когда я из-за неё плакала. И ты тоже! — Я ткнула ему пальцем в щеку, и это немного привело отца в себя. — Я ведь тебя не бросила. Я осталась с тобой! Зачем нам мама? Нам с тобой всегда было хорошо и спокойно вдвоём.

Он обнял меня, и я положила голову ему на плече.

— Спасибо тебе, милая, — тихо прошептал он.

— За что, пап?

Отец обнял еще сильнее.

— За то, что ты так не похожа на неё.

Меня не отпускало до вечера, да и вечером не особо отпустило. Мерзкий поступок матери и обиженное лицо отца до сих пор не выходили у меня из головы. Как эти два диаметрально противоположных человека вообще сошлись? У них разные взгляды на жизнь, разные ценности. Отец своими руками сделал всю мебель в моей комнате: кровать, небольшой платяной шкаф, столик под телевизор и даже ящик, чтобы куклы прятать. Мать тушила окурки о папины цветы, с папиного телефона договаривалась о свиданиях с другим мужчиной и говорила мне, что в этой жизни нужно рассчитывать лишь на себя.

Мне удалось заснуть под утро, да и то ненадолго. Лишь мысль, что утро все ближе, заставляла меня снова и снова закрывать глаза. Сон не шёл, и я ворочалась из стороны в сторону абсолютно измотанная. Будильник пропищал предательски скоро.

Невыспавшаяся и оттого сердитая, нашарила на тумбе пульт. Однако, моим любимым мультфильмам сегодня не судилось быть просмотренными. Я случайно включила новостной канал, где телеведущая с каменным лицом объявила:

— И вот, случилось то, чего так долго ожидала вся страна! Уже на протяжении нескольких часов Британии присвоен статус «Совершенного королевства». Многие страны мира выражают свои поздравления Британии, в частности, и Королевство Норвегия, которое первым поздравило нас — Соединенное Совершенное Королевство. К радости учеников и студентов, сегодняшний день объявлен выходным.

О, папа несомненно откомментирует это событие — он всегда приговоривал, что Британия достойна этого звания, как никакая другая страна, а жалкие норвежцы просто тонут в бесплодных попытках догнать то, что не могут. Восхитительно. А что ещё более восхитительно, так это сегодняшний выходной! Он пришелся как нельзя кстати. У меня было вполне четкое намерение нырнуть назад в теплую кроватку, однако, но и тут не свезло.

Моя комната располагалась на втором этаже, так что легкий стук в окно слегка обескуражил. Тут только два варианта: или это какой-нибудь ночной злыдень, возвращающийся с попойки; или же это мой кудрявый рыцарь прибежал меня спасать, едва только загорелся рассвет.