Но утром вместе с Коеном попытался встать. Я даже мешать не стала, спорить – бесполезно. Но и ясно было, что далеко не уйдет. В общем, хватило чтобы кое-как подняться и сделать пару шагов, и там же у кровати рухнуть. Я только вздохнула тяжело.

– Помочь?

Он упрямо мотнул головой.

– Я сам. Все нормально. Сейчас посижу… голова закружилась.

– Посиди, - согласилась я. – Еще недельку посидишь, там, может, и встать сможешь.

– Нет, неделю нельзя.
– Совершенно серьезно сказал он.
– Нам надо Стефана найти, он где-то рядом. Мы завтра с тобой в лес пойдем.

– Завтра? Гус, да у тебя тварь последние мозги выбила? Ты с кровати встать не можешь, куда тебе в лес?

– Ничего, как-нибудь…

– Куда ты так торопишься?

Он плечами пожал.

– Стефана спасать надо.

– Неправда, - сказала я.
– Пока это может подождать. Камешек теплый и почти ничего не меняется, а времени много прошло. Если Стефана хотели убить, то давно бы убили. Значит, не хотят. И от того, побежишь ли ты сейчас или через неделю, не думаю, что что-то изменится.

– Возможно, просто время не пришло.
– Гус с усилием перевернулся на колени, и на четвереньки кое-как, вдохнул поглубже, засопев, собираясь с силами.
– Но мы не можем знать, когда придет. В любой момент…

Кое-как встал, схватившись за кровать, удержался, только охнул, разгибаясь. Стоял он неуверенно, покачиваясь и слегка бледнея. Но стоял.

Потом подумал, все же сел осторожно.

– Не хотелось бы затягивать, - глянул на меня.

– Если ты сейчас соберешься и сможешь пройти пару улиц, то нам это мало поможет. Не торопись. Если уж так торопишься, зачем за другое дело взялся? А то пошли бы сейчас с тобой…

– Мне деньги были нужны… И сейчас нужны… Слушай, Эль… - он потер подбородок, потом шею сзади, задумчиво и неуверенно как-то.
– Слушай, а ты можешь мне денег одолжить?

Почти через силу спросил. Просить о таких вещах… Да на моей памяти едва ли не впервые, он как-то сам все решал.

Вот это интересно даже.

Но точно, хорошего в этом нет.

– Зачем? – спросила я.

– Я не могу сказать… - он нахмурился. – Эль, ты просто поверь, мне очень надо. Я тебе все отдам.

И глянул на меня так отчаянно, что отлично видно – не очень надеется отдать.

Но если говорит такое, то действительно надо. Глаза лихорадочно поблескивают.

Припекло.

– У тебя ведь есть?
– сказала я.

И свои были, и Коен дал, и Марийка, наверняка, хоть часть, но вперед заплатила.

– Есть. Но мне еще надо.

– Для чего?

– Эль… - он губы поджал. – Скажи, сколько у тебя? Только золотом.

– Золотом? – я усмехнулась. – А серебром тебе не подойдет?

– Не подойдет, - серьезно сказал он. – Пожалуйста, просто скажи сейчас.

– Да ты в своем уме, Гус?

– Эль… Пятьдесят пять найдется?

С такой надеждой, что... Не понимаю.

И чем дальше, тем больше мне это не нравится. Аж страшно.

– Так, Гус… - Я сама ближе к нему шагнула, села на кровать рядом, в глаза заглядывая. – Объясни мне, что происходит! Прямо сейчас. Или это из тебя сама достану.

– Не сможешь. – Он зубы сжал.

Силой я с ним действительно не смогу. Оглушить смогу, ослепить на время, головную боль смогу ему устроить. Смогу так, чтобы ударить по нему разом, так, чтобы в голове у него отозвалось… А вот иначе, чтобы не расплавив ему мозги память прочесть – не смогу, у него защита, он сопротивляться будет. И это сопротивление будет его же и убьет. Мне из него ничего не вытащить.

Но какого ж шушака он тут голову морочит?

– Послушай, Гус, прекрати это!
– сказала я строго.
– Объясни, что происходит? Ты денег кому-то должен?

У меня холодок по спине. Потому что есть предположения, и все нехорошие.

Гус глубоко вдохнул, зажмурился. Снова лицо ладонью потер. Глянул на меня так умоляюще, словно ребенок. Тяжело ему говорить.

Потом выдохнул.

– Должен, - согласился тихо, через силу. – Одному… человеку. Я его встретил тут, он про долг напомнил. Мне нужно отдать. Это старый долг. Я… - он губы облизал, сглотнул, - я с ним в кости играл… И проиграл. А сейчас…

– Сколько? – сказала я.

– Триста золотом, - сказал Гус еще тише.

– Да ты своем уме! – я аж подпрыгнула, у меня глаза на лоб полезли.

Гус только крепче зубы сжал. Закаменел как-то.

– Это в прошлом году, помнишь? – сказал он.
– Я тогда все наши деньги проиграл. Хотел отыграться, поставил еще, мы с ним в долг договорились. И сейчас пора. Прости, Эль. Я отдам.

Больные глаза.

Только ложь это, я правду от лжи отличить могу.

А еще я отлично понимаю, что не обратился бы ко мне с этим, если бы хоть какой-то другой выход был.