Вытянулся, словно пес, прислушался. Глаза прищурил.

Я прислушалась тоже, закрыла глаза, сжав в руке камешек.

Направление точно правильное, и все ближе… Что я чувствую здесь? Стефан живой, но что-то нехорошее происходит. Нет, не умирает он, еще вполне крепкая связь… Скорее тупую ноющую боль ощущала.

Но что это значит - сказать не могу. Телесная или душевная боль – не сказать тоже.

И что почуял Гус – не сказать.

– Где-то рядом твари, - шепнул Гус, предостерегая.
– Вроде той, что была на кладбище.

У меня холодок по коже.

– Твари? Много их?

Гус плечами пожал.

– Точно не одна. Хреново, конечно. Я и с одной еле справился… Не знаю. Надо поближе посмотреть.

И очень не хочется в это соваться. Но Гус уже след взял. Да и деньги взял за это дело, обратного пути нет, если вернуть, то Темному отдать нечем будет. Надо справиться, выбора нет.

– А та тварь на кладбище за кем приходила?
– спросила я.

– Сложно сказать, - Гус дернул плечом, чуть раздраженно, я его отвлекала.
– Меня она сначала почти не видела, - сказал со вздохом.
– Игнорировала. А вот Коена почувствовала сразу, сделала стойку. Но и его трогать не спешила. Только смотрела. Значит, хоть он и причастен к этому, но пришли не за ним. Или за ним, но команды не было. Может, ждала чего-то.

– Смерти Стефана?

– Может и ее, - согласил Гус.
– А может, Тодор как-то договорился, что у него будет отсрочка, и он другую жертву принесет, не сына. И если не принесет, тогда и за нашим Коеном придут.

Крепко мы влезли в это дело.

– Отобьешься? – спросила я.

Гус хмыкнул невесело.

– А куда мне деваться? Придется отбиваться. По идее, трижды приходят, один раз уже отбились. Еще два. Коен неплохо держался на кладбище. Там таким ужасом накрыло, что никто бы не устоял, у меня и то все внутри узлом сворачиваться начало. А он ничего, стоял, молодец, даже за оружие пытался хвататься, руки только не слушались. Я в тварь огнем швырнул, но она не на меня, а на Коена понеслась, словно меня не видела. Но Коен не побежал. Правда и сделать ничего не мог, но то, что не побеждал - тоже важно, мне хоть за ними бегать не пришлось. Заблевал-то все потом, когда тварь сдохла, и отпустило. Из него бы толк вышел… хотя ему это не по душе.

Воевать… Коен деревенский парень, ему хозяйство ближе.

– А тебе по душе?

– Мне?
– Гус засмеялся даже.
– Да у меня с самого рождения выбора не было. Иди: воюй и командуй, мне поля пахать никто не предлагал. Меня ж натаскивали… Эль… - он замер снова.
– Стой.

– Что?

– Сигналки натянуты. Нас ждут.

– Думаешь, нас?
– у меня так сердце сразу ухнуло.

– Возможно, не конкретно нас, но кого-то, кто пойдет Стефана искать. Нити туда, вглубь, тянутся, - Гус задумался.
– А может и нас… если Тодор сюда раньше успел.

– Как?

– Верхом.
– Пожал плечами.
– Как там твой камешек? Далеко нам?

Далеко. Точно не рядом же с городом его держат, но дневной переход, не больше. Отсюда я отчетливо стук сердца чувствую, а еще… страх и отчаянье. Видимо, дела Стефана плохи, может быть ранен, или просто на спасение не очень надеется.

Я все это Гусу и объяснила.

– Давай так, - сказал он.
– Пойдем сейчас вдоль сигналок по периметру, посмотрим, где брешь. Кольцом окружать и держать все постоянно - это очень много сил надо, я сомневаюсь… Лес слишком большой. Но хуже всего то, что с ними маг. Твари сигналок не ставят.

Вот уж…

– Там и маг, и твари?

– И маг, и твари, - согласился он.

И вроде бы спокойно, равнодушно сказал, но это только, чтобы меня не пугать. Я видела, как черты лица заострились, глаза потемнели. Слишком много для одного Гуса. И если бы он еще до конца силы восстановил, а то так… пошатывает его. Магические контуры не стабилизировались до конца.

По-хорошему, надо отказаться и не лезть.

– Гус… - я окликнула тихо.
– Мне это не нравится. Я думаю, они именно нас ждут. Мы уже вмешались, так или иначе… Меня в жертву хотели принести, ты тварь убил.

Гус кивнул на ходу, потом остановился.

– Знаешь что… - и нахмурился, - сейчас мы немного посмотрим, а завтра я пойду один, Эль. Все же, твоей крови не было, ты им не нужна. И ты никому ничего не обещала, а я уже не могу отказаться от этого дела, иначе деньги придется отдавать. Так что ты останешься в городе. Подождешь меня. Если ничего не выйдет, просто сама тихо уйдешь. Я не могу уйти, а ты можешь.

До срока осталось несколько дней. Больше нигде пятьдесят золотых так быстро не найти.

– Я не пойду без тебя…

– Да брось… - Он хотел было отмахнуться, но вместо этого подошел ближе, в глаза заглянул.
– Мы ведь уже расходились в разные стороны, ты отказалась идти в Филистию, решила жить сама. Вот и поживешь. Все… хорошо будет.

– У кого хорошо? – меня снова злость взяла.

– У тебя.

– Нет, - сказала я твердо.
– Ты брось это… раньше времени в могилу. Вместе мы справимся.

Он смотрел на меня… В глаза… и как-то я видела не сурового охотника сейчас, а мальчишку-инквизитора, того, кого встретила три года назад, растерянного, пытающегося верное решение принять. Нащупать. Но верного решения не было. То, что он собирался делать что тогда, что сейчас - опасно, почти верная смерть, но и иначе поступить не выходило.