– А значит «Хонда» быстрее! – перебил мои занудные объяснения отец, – Надо подумать, как это снять, но идея очень хороша! Есть еще? – спросил он, закончив строчить в блокнотике. О, глазки-то загорелись!

Чико явно заскучала и ушла в гостиную. Котик и лоля – что может быть милее?

– Вернемся к первой идее, пока Чико не вернулась.

Батя напрягся, я успокаивающе вытянул руки.

– Ничего такого не будет, но лучше ей не слышать с учетом ее… Ну ты понял.

Отец кивнул.

– Итак, в кадре появляется лестница ведущая со второго этажа. На ней появляется какая-нибудь красивая известная на западе актриса в шелковом халате поверх платья. Начинает спускаться вниз, скидывает халат, небрежно бросая под ноги. Далее, движениями ног скидывает туфли по одной. Отдельным кадром – приземляющиеся на всякое туфли. С вызывающей улыбкой глядя в камеру, расстегивает и снимает платье по пояс, – отец хмыкнул, но не стал перебивать, – Грудь в белом лифчике крупным планом, кадр в полный рост – снимает платье с пояса, перешагивает через него. На ней трусики из одного комплекта с лифчиком. Снимает с волос резинку, трясет волосами вот так, – я продемонстрировал, – Далее кадр на выходе из дома – на переднем плане рекламируемая «Хонда». В одном белье актриса выходит из дома, начинает идти к машине, которая стоит к ней задом. Верхняя часть актрисы в отражении, далее она проводит рукой по крышке багажника так, чтобы было видно название модели. Она подходит к водительскому месту – в зеркале заднего вида должны отразиться трусики, – батя уже откровенно ржал, но продолжал записывать, – она садится в кабину, закрывает дверь, смотрит в камеру сквозь открытое окно, и что-нибудь говорит. Увы, текст я придумать не смог, – батя попытался что-то сказать, но споткнулся о мою вытянутую руку, – Следующий кадр – снаружи. Из открытого окна показывается ее вытянутая рука, держащая трусики. Она роняет их на землю. Двигатель заводится, машина уезжает.

– А что ж ты текст-то не придумал? Вся концентрация ушла на продумывание того, как лучше снять полуголую женщину? – ехидно спросил отец.

– Можешь считать так, – хохотнул я.

Почесав карандашиком затылок, отец задумчиво сказал:

– В Японии такое показать не дадут, но в остальном мире – почему бы и нет? Не существует товара, который не способна продать красивая женщина.

А батя-то шарит.

– А еще можно пустить слух, что актриса в самом деле сидела без трусиков в одной из машин, поступивших в продажу, – добавил я.

– Это уж само собой! – гоготнул отец, – Есть еще что-нибудь?

– Пока нет, но может придуматься в любой момент, – пожал я плечами.

– Впрочем, того, что ты напридумывал, уже хватит на долго. Такой продуктивности рекламный отдел давно не демонстрировал. Я вполне могу рассчитывать на неплохую премию, – пробормотал он себе под нос, перелистывая блокнотик и делая в нем какие-то пометки.

– А на что могу рассчитывать я?

Батя хмыкнул.

– А чего ты хочешь?

– Хочу на сумо! – выдал я.

– Что? Сумо? – удивился батя.

– Ага, сумо! Сходим всей семьей? У нас в городе ведь проводятся какие-нибудь соревнования?

– Когда это ты заинтересовался сумо? – спросил отец, ткнув в мою сторону карандашиком.

– Увидел недавно по телевизору и подумал, что было бы неплохо посмотреть на это вживую, – не соврал я. Действительно видел по телевизору, но в прошлой жизни. Выглядело прикольно. Грех не сходить на сумо, раз уж я в Японии.

– Хорошо, я узнаю и скажу тебе, ладно? – ответил отец. Я кивнул, он добавил, – Я рад, сын, что в тебе проснулся интерес к традиционным видам спорта. Мои командировки не прошли даром, и влияние западной культуры явно отразилось на твоем поведении. Здорово, что тебя потянуло на что-то истинно японское, – улыбнулся он мне.

После небольшой паузы он посерьезнел:

– Сын, я хотел бы поговорить об Аоки-сан.

– А что с ней? Хэруки классная! – беззаботно ответил я, в это время прикидывая, какие развлекательные программы я помню и какие из них можно впарить телевидению при помощи батиных связей. Несколько вариантов выглядели очень привлекательно. Еще надо будет как-нибудь поговорить с отцом про квеструмы.

– Ее волосы и поведение… – пока батя не сказал ничего, что неминуемо привело бы к ссоре, я вытянул руки, призывая его остановиться.

– Ее волосы и поведение прекрасны и полностью мне подходят. Она лишена лицемерия и абсолютно никогда не врет. Она из прекрасной семьи, хорошо учится, пишет биографию своего дедушки, при этом ее книга получается лучше моей. Она поладила с Чико, которая с сегодняшнего дня называет ее «сестренка Хэруки». В будущем она планирует поступить в университет, связав свою жизнь с наукой. Мне кажется, что не стоит обсуждать что-то еще, отец, – сложив руки на груди, хмуро выдал я.

Батя поиграл желваками и махнул рукой.

– Боюсь, после такого плачевного брака я потерял право указывать тебе, с какой женщиной стоит связать жизнь. Если ты так хочешь – я приму ее как свою будущую невестку, – печально ответил он.

Вот и хорошо, вот и славно. Я поблагодарил отца за понимание и пошел в гостиную, где мы с Чико включили «Великого мышиного сыщика». Сегодня я опять ничего не написал. Так недолго и потонуть в прокрастинации. Пофиг, наверстаю завтра.

Вскоре к нам присоединился помывший посуду батя, который спустя минут 10 задремал. Его храп мешал Чико, поэтому она его растолкала и выгнала спать в его комнату. Досмотрели мультик вдвоем с сестренкой. Несмотря на потуги отца поднять скользкую тему, день получился воистину прекрасным. И завтра он обещал быть таким же. Отнес уснувшую ближе к финалу Чико в комнату, уложил на футон, следом лег сам. Спокойной ночи.