– Да уж, теперь я понимаю, почему у тебя такая футболка, – вздохнула Есикава-сан, грустно глядя на малолетнего комуняку.

– Не переживайте, Есикава-сан. Я не собираюсь разбивать лоб о стену, пытаясь изменить общество. Обезьяна выстроила единственно пригодный для себя вариант социума. Остается лишь встроиться в него и надеяться, что когда-нибудь человечество одумается.

– Хорошо получается интегрироваться? – спросила Есикава-сан.

– Думаю, да – пожал я плечами, – Я не стал королем школы, но у меня много друзей и неплохие отношения со многими хорошими людьми.

– «Много» – это сколько?

– Пятеро.

– Сколько?! – вылупилась она на меня.

– А что такого? – не понял я ее удивления.

– Для обычных школьников…

– Непедагогично говорить ребенку, что он «обычный»! – укоризненно перебил я няню. Она отмахнулась и продолжила:

– Имею ввиду, что такое количество друзей – редкость. Как у тебя так получилось?

– Просто заговорил с соседями по парте, – улыбнулся я, – А дальше как-то само пошло.

– Да уж, – сложила руки на груди Есикава-сан.

– А вы точно настоящий психолог? – не выдержал я.

– С чего такой вопрос?! – дернулась она.

– Так вы же ничего не делаете, – развел я руками, – Где лечение моих детских травм? Или это новые прогрессивные методики – махать на подопечного руками и говорить: «Да уж»?

Есикава-сан густо покраснела. Милаха!

– Просто я не знаю, что делать! – обиженным тоном забубнила она, – Знаешь, Одзава-сан, если говорить начистоту, ты заставляешь меня чувствовать себя беспомощной! Никогда у меня еще не было такого странного подопечного. Будто ты не подросток, а просто играешь его роль.

– Вы тоже считаете, что в меня вселился ёкай? – хохотнул я. Переживать не о чем, вариант с перерождением – последнее, что придет в голову любому здравомыслящему человеку.

– Вовсе нет! – покачала она головой.

– Вот и славно, – зевнул я, – Спокойной ночи, Есикава-сан! – поднялся я со стула.

– Спокойной ночи, Одзава-сан, – кивнула она.

Блин, все-таки я экзестирую неаутентично. Интересно, кто еще это заметил? Я немного покопался в памяти. Хмм, может быть это заметили вообще все ?! Плевать. Кто-то же должен быть не таким как все?

* * *

Следующим утром отыскал в шкафу летнюю школьную форму – ей оказались рубашка с коротким рукавом и более тонкие брюки. После пробежки и душа, сразу после завтрака из морепродуктов, выкатил няне претензию:

– Есикава-сан, ваши кулинарные навыки потрясающи, но почему мы едим одну рыбу?

– Это пожелание вашего отца. Он сказал, что ты слишком налегаешь на мясо.

– Почему это плохо? Машине нужно топливо!

– Что ты имеешь ввиду, Одзава-сан?

– Я расту, и мне нужно много протеина. Рыба полезна, но какая жизнь без мяса?

– Ничего не могу поделать, – развела руками Есикава-сан.

– Ох уж это рабство, – вздохнул я. Придется после школы зайти куда-нибудь нормально пообедать.

– Прямо так уж рабство, – хмыкнула няня. Чико не обращала на нас никакого внимания, сосредоточенно деля торт на коржи.

– Школьник в Японии – существо бесправное. Я ничего не могу без взрослых, – пожаловался я.

– Это для твоего же блага, – назидательно ответила няня.

– Так и есть, – не стал я спорить, – Но все равно печально.

Раздался звонок в дверь. Открыв дверь, потерял дар речи, потому что на Хэруки была одета черная матроска с красным галстуком. Обожаю! Рассыпавшись в комплиментах, предложил угостить девушку тортом. Она отказалась, и мы пошли в школу.

В здоровой руке, вместо привычной ручки Хэруки, я держал пакет с десятком томиков Гандама. Это примерно треть того, что у меня осталось.

– Что там у тебя, Иоши?

– Манга про Гандама.

– Точно, ты же рассказывал, что завязал с ним, решив начать новую жизнь. Раздашь ребятам в школе?

Сомневаюсь, что получится. У меня сейчас не самая лучшая репутация. Это помимо того, что Гандам – отстой.

– Попробую отдать в школьную библиотеку, – покачал я головой, потом спросил сам: – После клубной деятельности мне надо посетить клуб криминалистов. Сходишь со мной?

– Не получится, – с сожалением покачала она головой, – Слишком много дел. А зачем они тебе?