Гость давно покинул Волчий замок, а князь все еще не мог пересилить себя.

Конечно же, он видел сон Жанны. В деталях, в подробностях, наблюдая со стороны за тем, как раскрывается сознание.

Задача, которую Гевальт поставил перед своим вассалом, была выполнена частично. Фауст чувствовал это, всякий раз приближаясь к двери своей гостьи. Теперь она жаждала встречи. Ей хотелось поговорить, обсудить свои страхи, снова вопросы, эти неудобные вопросы! Такое милое на вид существо доставляло много беспокойства.

— Это был не просто сон. — Произнес Амос, когда закончил работу. — Это было послание. Решение твоей задачи.

— Какой из них? — Поинтересовался Фауст.

— Тебе виднее. — Пожал плечами юноша.

— Распутай свою паутину, Амос. Что ты сделал?

— Ничего. В самом деле, ничего. Просто залез в сокровенные мысли. — Вериец облизнул губы, вспоминая эмоции своей жертвы. Живые, вкусные страхи. — Дальше она вела меня сама. Это было сложно. Каждый раз, когда я пытался создать иллюзию, сон сопротивлялся, превращаясь в кошмар. Твоя гостья должна умереть. Подумай об этом.

И он думал. Лежали на столе записи и донесения, информация, с которой Гевальт работал вот уже несколько месяцев. Слухи, старые мифы, неполные, оборванные.

В дверь постучали.

— Что тебе, Рейна? — Прошептали губы.

Он знал, служанка слышит его в своих мыслях. Так он и управлял своим замком. На расстоянии.

— Ваша гостья, господин. Она хочет поговорить. — Раздался голос за дверью.

Говорить, как верийцы, мыслями, смертные не умели. Только слышали, когда их хозяин этого хотел.

— У меня нет сейчас времени. — Солгал он. И вдруг почувствовал, как стремительно приближается по коридору сама Жанна, почти ощутил, как она касается плеча служанки, отстраняет ее.

— Зато у меня его полно! — Она ворвалась вихрем, прекрасная как никогда.

Ничего лишнего: простое бледно-розовое платье, распущенные жемчужные волосы, ни одного украшения на теле. Картина в оправе. Из тех, что висели в его галерее.

Девушка открыла было рот, намереваясь сказать что-то злое и грозное, но умолкла, подавляемая Даром верийца.

— Рейна, можешь идти. — Приказал князь опешившей от такой наглости служанке.

Когда они остались одни, Фауст жестом предложил девушке сесть.

— Я хочу знать, что дальше. — Будто проснувшись, заговорила Жанна. — Мне по-прежнему тревожно, все непонятно и сложно. Ты избегаешь меня, хотя сам сюда привез. И запрещаешь все.

— Тебе решать. — Князь склонил голову на бок, с любопытством рассматривая собеседницу.

— Тогда я хочу вернуться в Лорин!

Он рассмеялся.

— Великолепно! Ты не спрашиваешь, какой выбор, ты диктуешь условия!

— Я не собираюсь следовать вашим правилам. Они нелепы и ограничивают мою свободу! — Нахмурилась Жанна.

— А также помогают контролировать интеллектуально незрелых существ, поддерживать порядок… Не надо громких слов! — Он прочел волну возмущения и бурю мыслей. — Ты не похожа на наших смертных, и мы с тобой договоримся, кое о чем. Как два разумных существа. Я не враг тебе. Своей природы никогда не скрывал. Можешь быть против всего вокруг, а можешь принять мою помощь и попытаться понять. Тебе решать.

— Ты мучил человека! — Выдавила из себя девушка.

— А ты уверена, что он ни в чем не виноват? — Хозяин замка с иронией окинул ее взглядом. — Вот только не надо пытать меня, что и кому он сделал. — Фауст пресек ее вопрос. — То, что допустимо в Лорин, не обязано быть правильным в Вересе. На этом и закроем вопрос.

Фауст протянул ей руку. Жанна помолчала, глядя на раскрытую ладонь. Затем протянула свою в ответ.

— Замечательно. — Он слегка пожал ее пальцы. — Продолжим учить язык и разбираться в мироустройстве Вереса?

Она кивнула. Прикосновения к верийцу успокаивали. Больше он не казался ни страшным, ни опасным. Странная, чужая внешность не пугала, скорее завораживала.

— Готов поклясться, милая Жанна, в своем мире ты была белой волчицей. — Он улыбнулся.

— Может, белой вороной? — Поправила девушка.

Вериец перехватил образ и ассоциации.

— Да, так будет точнее для тебя. — Согласился он. — Девушки твоего мира скромны и ограничены правилами. И все они мечтают выйти замуж. А твой нрав и возмутительные принципы создали много хлопот для твоей семьи, не так ли?