— Так мы ему ничего и не скажем. — Невинно пожала плечиками Рада.

Жанна икнула, смущенно закрыв рот ладонью. Комната закружилась. Варвара легонько покачала головой, поставила перед гостьей тонко порезанные кусочки сырокопченого мяса и ломти хрустящего румяного хлеба.

— Съешьте, госпожа. — Настоятельно посоветовала она. — Для вас и глоточка достаточно. — Повариха убрала горячее вино в сторону.

— Жаль мне только, что наша победа не принесет тебе радости. — Рада наблюдала за подругой, что рассеянно жевала кусочек мяса. — Для наших смертных ты слишком умна, а верийцы для тебя — не пара. Даже полукровкой ты не сможешь образовать новый род.

— Нужны мне ваши верийцы и смертные! — Заплетающимся языком пробормотала Жанна. — Не у всех в голове романтика и замужество!

Лоринка не заметила, как княгиня внимательно наблюдает за своей подругой. Затуманившийся разум не замечал пристального взгляда и вкрадчивого голоса.

— Чего же ты хочешь от жизни? — Невинно поинтересовалась Рада.

— Я всегда завидовала Луи. Брату. Он волен делать то, что пожелает. Родители никогда не навязывали ему богатеньких невест, не возражали, когда он выбрал военную службу против светской жизни.

— Это все ты найдешь в Вересе. — Хмыкнула Рада. — И тебе это надоест. Верийцы пресыщены свободой, их сложно удивить чем-нибудь. Мы обретаем счастье только внутри семей: каждый представитель своего рода тесно связан с другими.

— Вы боитесь одиночества. — Заключила Жанна. — Ваша сила не дает вам удовлетворения. Вы презираете смертных за их несовершенство, и они возвращают вам это своей ненавистью. Через страх, через мнимую покорность.

Кухарка испуганно посмотрела на лоринку: дерзкие суждения в присутствии Истинной сулили наказание. Каждый обитатель Вереса с детства знал: бессмертные — хозяева жизни, их нужно любить, ими должно восхищаться.

— Интересное наблюдение. — Протянула Рада. — Или мы просто — приверженцы семейных ценностей. Жаль, тебе не узнать, каково это на самом деле — быть высшим существом. Ваш разум работает слабо, потребности примитивны. Людям не хватает ни фантазии, ни широты взглядов. Это наглядно доказывают полукровки: даже с перерождением они не способны обрести Дары. Их души слабы и бесхитростны настолько, что собственная ограниченность не дает развиваться. Смертные — домашние птицы: есть крылья, но нет желания улетать от сытой жизни.

Жанна закипала с каждым словом княгини. Вино притупило осторожность, девушка была готова вцепиться в эту самовлюбленную снобку.

— Госпожа, если позволите, я провожу нашу гостью в комнату. — Вмешалась Варвара, с волнением наблюдавшая за разговором. — Кажется, вино плохо подействовало на графиню.

Рада холодно окинула женщину взглядом.

— Пожалуй, ты права. — Согласилась верийка, самодовольно наблюдая, как Жанну распирает от злости.

Любопытный экземпляр раздобыл себе братец в Лорин: изящная, умная, открытая. Смелая до безрассудства, девчонка нравилась Раде. Еще бы не забывала, где ее место.

Разговор глубоко запал в душу лоринки, но следующий день притупил неприятный осадок. Больше Рада не возвращалась к этой теме, старательно уводила беседу в другое русло.

Молодая княгиня без конца восхищалась красотой девушки, наряжала ее в красивые платья, заплетала густые волосы, обнимала и называла «найри», — сестра на верийском.

Это немного настораживало лоринку, она чувствовала себя куклой в руках великовозрастного ребенка. Но не возражала.

Раде даже удалось уговорить Фауста отпустить их на долгую прогулку за пределы Волчьего замка.

— Что здесь делать в этом каменном мешке, братец? — Канючила Рада. — Одни и те же лица, кроме охоты здесь и развлечься нечем: ни гостей, ни друзей. Со мной Жанна будет в полной безопасности, чтоб мне шкуру продырявили!

С другой стороны, его донимала Жанна, которой до смерти надоел Волчий замок.

— Я скоро покроюсь пылью, как книги на твоих полках! И никакая Герда не стряхнет ее с моей израненной души. — Дурачилась Жанна, картинно заламывая руки.

Князь устало вздохнул и согласился. Он стойко держал осаду два дня, но девицы преследовали его по пятам, мешали вести дела.

И вот, обе девушки неслись на санях, запряженных тройкой резвых лошадей. Правила, конечно, Рада. Верийка набрала сумасшедшую скорость, Жанна восторженно смеялась и визжала от страха.

Они пересекли долину, направились между двух склонов, вдоль реки. Мелькали горы, чтобы расступиться и выпустить навстречу еще одну долину. Трепетали на ветру меха теплой шубы, в которую графиню закутала Рейна, развевался алый удушливый шарф.

Рада, не чувствуя холода, возвышалась на козлах в легонькой рубашке и брючках. Она то и дело наклонялась вниз, чтобы зачерпнуть горсть снега, проявляя чудеса акробатики, крутилась и делала стойки, чем вызывала еще больше восхищения у своей спутницы. Эти искренние эмоции согревали бессмертную, льстили самолюбию верийки.