Замок был невероятно огромен. Она уже полдня блуждала по его коридорам, лестницам, поднимаясь и спускаясь с одного этажа на другой. Иногда ей встречались мужчины и женщины в богатых одеждах, с золотыми глазами, бледно-матовой кожей, неизменным высокомерием на острых лицах.

Ее не трогали. Кейн никак не разъяснил присутствие полукровки в чертогах Истинных, и они снисходительно провожали ее глазами. Некоторые слышали о таинственной девушке в замке Гевальт, предполагая, что это именно она. Чужая. Они все чувствовали, что графиня не принадлежит к миру Вереса.

Никто не желал разговаривать с Жанной. И она решила осмотреть Маледиктус сама, чтобы найти ответы на свои вопросы.

Кто они? Зачем пришли? Можно ли, наконец, вернуться домой? Сможет ли она как-то помочь жителям своего мира?

В некоторые комнаты ее не пускала молчаливая стража. Их алебарды скрещивались, стоило подойти к заветной двери на пять шагов. Ни вопросов, ни объяснений.

— Какое милое дитя. — Прошелестела пустота.

Девушка обернулась, внимательно осмотрела коридор за спиной: она была одна.

Раздался приглушенный смешок. Где-то рядом, совсем близко.

— Почему ты бродишь одна? — Ворвался звонкий голос в ее мысли.

— Кто ты? — Спросила Жанна, холодея от липкого страха.

— О, ты меня совсем не видишь? — Иронично поинтересовалась невидимая собеседница. — Как же так? Ведь в твоих венах течет кровь короля. Ты должна быть гораздо сильнее меня.

Девушка снова и снова всматривалась в пустоту коридора, вертела головой из стороны в сторону, тщетно стараясь определить источник звука.

— Опасно ходить в Маледиктусе одной, глупая малышка. — Со смехом продолжал голос. — Здесь можно умереть, и никто не станет искать тебя. Яблоко раздора между королем и его Советником. Я думала, что ты красавица, а ты — ничем не примечательная серая мышка.

И тут Жанна ощутила боль. Что-то острое разорвало плоть, вонзилось в живот, скручивая внутренности. Девушка охнула, прижала руку к алому пятну на платье и стала оседать.

— Так легко потеряться в этих бесчисленных комнатах, дорогая. — На этот раз голос прозвучал над самым ухом, Жанна почувствовала новый удар, бесплотное создание ранило в грудь.

Колючий женский смех отразился от мрачных стен, ударился в потолок и проник в голову. Девушка опустилась на колени, хватая ртом воздух.

— Почему бы не помучить тебя перед смертью? Соперник ты никудышный.

Пустота рядом с Жанной стала густой и тяжелой, обретая формы, через мгновение над ней склонилась красавица. Один глаз у девушки был золотым, второй — зеленым как травяная настойка. Высокая незнакомка была одета в легкую белую рубашку с кокетливо обнаженными плечиками, на которые спадали густые каштановые локоны, удобные черные штаны и высокие ботфорты обтягивали стройные ноги. В руках она держала изящный кинжал с изумрудом в навершии.

— Ну, здравствуй, дорогая. — Рассмеялась полукровка. — Твоя смерть откроет мне дверь в мир Истинных, прости. — Она полоснула кинжалом по лицу Жанны, та закричала, запоздало вскинув руки. — Ты все равно умерла бы. Такая медленная, чувствительная и бесполезная. — Она хмыкнула. — Теперь ты не так красива, как думала?

— Зачем? — Трясущимися губами прошептала Жанна. Ей было страшно. Смерть застыла над ней в образе хорошенькой полукровки с чуть раскосыми разными глазами. Раны кровоточили, обжигали, липкая кровь стекала по лицу, рукам и каменному полу.

— Я хочу попробовать капельку-другую твоей крови, дорогая! Ведь тебя обратил сам бог! — Незнакомка занесла ногу для удара.

Жанна в отчаянье ухватила ее за сапог и потянула вниз. Полукровка не растерялась, вывернулась и снова ударила кинжалом, метя в сердце.

Перепуганная графиня из последних сил отскочила в сторону. Но справиться с полукровкой она не могла. Обе понимали, что это лишь отсрочка.

Когда кинжал снова направился в ее сторону, Жанна выкинула ему навстречу руку, пытаясь защититься. Она не хотела умирать! Она ненавидела сейчас эту девицу больше всего на свете! Красавица стала олицетворением всех верийцев, всего Вереса, что разрушил ее жизнь.

Незнакомка коротко вздохнула, и стало тихо. Жанна не смела открыть зажмуренных глаз. Через несколько ударов сердца она все же подняла голову.

Зеленоглазая застыла. Из ее стройной фигуры тянулись золотые нити. Тянулись к Жанне, точно щупальца осьминога. Девушка ошарашено уставилась на эту сеть искорок, затем медленно коснулась их пальцами.

В ту же секунду огоньки пришли в оживление, торопясь, обгоняя друг друга, они набросились на Жанну, впитываясь в ее кожу.

Отчаяние и гнев отступали, раны исчезали сами собой, оставляя лишь пятна крови на одежде.