— Еще раз используешь Дар во время обучения, — я отрублю тебе голову. — Пообещал король, не потрудившись даже помочь Жанне подняться. — Во время поединка запрещено пользоваться магией!

— Я… — Ей было обидно, и слова разбежались как мыши от кота. — Это получилось само.

Жанна охнула от боли, села и осмотрелась: все было как прежде. Разве что, наглые полукровки скрылись из виду.

— Я предупредил. Завтра продолжим.

— Я не приду.

— Это не просьба. Не придешь сама — приведут.

На следующую ночь не было ни насмешливых новобранцев, ни излишне жестоких приемов. Король на удивление терпеливо и долго объяснял, и показывал, как пользоваться оружием.

Время летело быстро, и лоринка только дивилась, куда делся издевательский тон Кейна и едкие замечания. Обучать и рассказывать король умел прекрасно, но, видимо, не всегда хотел тратить на это время.

Он был выше Жанны на две головы. Мощный и смертельно быстрый, Кейн внушал страх одним своим присутствием. Другие Истинные выглядели так же жалко рядом с ним, как свора собак рядом с матерым волком. Его голос звенел сталью, взгляд прожигал насквозь.

— Тебе нужно подпитывать свою энергию. Нужны души. — Заключил он, когда тренировка была закончена.

— Я не смогу. — Жанна вспомнила, как растерзала Герду и мурашки пошли по коже.

— Однажды смогла. Сможешь еще раз. Без этого не выжить.

— Пить кровь? — Она содрогнулась.

— Ты — полукровка. Но вытаскивать души умеешь. — Возразил Кейн. — И, возможно, умеешь еще очень много. Ты же знаешь, что Дары есть только у Истинных?

— Да, я слышала об этом. — Девушка кивнула, устало прислонилась спиной к стене.

— Ты — лоринка. Твоя магия непредсказуема. Пробуй.

Она отрицательно закачала головой.

— Не стану!

Кейн беззлобно рассмеялся:

— Не воображай себя невинным ангелом среди убийц. Ты ничуть не лучше нас! Ты дважды отняла жизнь, даже не раскаявшись.

Жанна залилась краской, хотела возразить, но король жестом остановил ее.

— Оставь! Мне ты можешь говорить что угодно. Но себе не соврешь.

«Зачем он возится со мной?» — Думала она.

Еще недавно он желал ей смерти, смеялся над князем, а потом…

— Зачем ты вторгся в мой мир? — Она внутренне сжалась, задавая вопрос.

— Мне не нужен Лорин. — Усмехнулся Кейн. — Но Сантер уже не один год настраивает богов против Вереса. Да, мой отец был эмоционален. Он велся на все провокации, захотел покорить Невеккет, когда его собственные силы стали иссякать. Захотел, но не смог. — Кейн уставился куда-то в пустоту, вспоминая былые дни. — Лорин всегда поддерживала его, но не в этот раз.

— Ты убил его. — Кивнула Жанна.

— Да. Он слишком доверился ей. И Сантер запустил свои руки в наш мир. У него есть власть над вашей богиней. Я не желаю делать то, что велит мне Сантер! Я — бог своего мира и его обитатели должны чтить только законы Вереса! — Кейн сузил золотые глаза.

Жанна не нашла, что ответить. По-своему этот чужой был прав.

— Зачем Сантер вмешивается в дела Вереса? — После не долгого молчания спросила девушка.

Кейн пристально окинул взглядом чужестранку.

— Хочешь знать? Изволь. — Король жестом пригласил ее сесть рядом, на подоконник широкого окна.

Жанна по-детски забралась с ногами на каменную поверхность, уперла руки в согнутые колени и приготовилась слушать.

Кейн подавил смех: лоринка вела себя как ребенок, точно Маледиктус не подчинялся строгому этикету, а сама она не была представительницей благородного рода, пусть и чужого для верийцев. Эта непосредственность была очаровательна и так естественна!

Король рассказал о рождении восьми великих родов, что были опорой для Вереса, о том, как стремительно вырастали города смертных, развивались и теряли веру во что либо, кроме прогресса и собственного величия.

В таких обстоятельствах богу грозила смерть, забвение, что уже случилось с Карьяд.

Жанна засыпала Кейна вопросами об этом мире, но он знал о соседке не слишком много — так давно и бесследно она исчезла.

— А потом Сахрезейя сошла с ума. — Тихо добавил он, о чем-то задумался. — Я уже был рядом с отцом и видел эту битву во всей красе.

— Но что случилось? — Жанна смешно нахмурила лоб.

Кейн с усмешкой посмотрел на девчонку: любопытная как кошка, до всего ей есть дело! И вдруг стал грозен.

Только что он открыто и с желанием говорил о совершенно невероятных вещах, как вдруг превратился в холодную глыбу льда!

— Тебя это не касается. — Проговорил он. — Можешь быть свободна.

Золотые глаза потемнели, черные густые брови нахмурились, Кейн молча встал. Огромный и мрачный, вериец снова внушал животный страх.