— Господа. От чего вы так серьезны? Желаете угостить даму вином? — Она положила худенькую ладошку на плечо Свейна, склонилась, демонстрируя свое худенькое тельце.

— Я не вижу здесь дамы. — Холодно процедил Свейн и сбросил руку с плеча. — Пошла отсюда.

— Ой, какие мы нервные. — Девица, ничуть не расстроилась, пожала плечами и направилась к другому столу.

Фауст ухватил девушку за локоть.

— Прости моего друга, красавица. — Его глаза внимательно всматривались в лицо девушки. — Не уходи далеко. — Он сунул девушке золотой.

Та заулыбалась, сделала книксен и отошла к барной стойке. Ее ничуть не испугал взгляд верийца. Чего только она не насмотрелась в портовой таверне. И этот богатенький чудак туда же.

В последнее время знать увлеклась образом крадущихся в тени порождений ужаса и ночи. Дамы томно вздыхали, зачитываясь романами о запретной любви смертной и вампира.

Мужчины, напротив, храбро утверждали, что смогут одолеть любого зверя, будь то хоть дракон из бездны. Разумеется, все они даже отдаленно не представляли всего масштаба грядущей катастрофы и собственного ничтожества. Откуда? Львиную долю солдат составляли простолюдины…

Молодые люди и девушки завалили заказами лавки по производству очков, биноклей и линз. В моду вошли золотистые линзы для глаз. И встретить кого-то с необычным цветом радужки было легко.

Свейн нахмурился, но ничего не сказал. Пауза затянулась. Фауст улыбался, что-то обдумывая.

— Вы знаете, друг мой, Джаред сам решает с кем и когда встречаться. Он просил меня передать вам лишь место и время. В этот срок необходимо заманить Кейна под Оринберг, а там его уже будут ждать.

— Джареду придётся пожертвовать людьми… Королевство Оринберг готово заплатить такую высокую цену?

— Когда все закончится, люди возненавидят моего брата, князь. За слабость, за то, что не сумел спасти своих подданных, за то, что долго не принимал помощь от союзников… Лусиан понимает, что долги придется возвращать. Но люди этого не хотят знать. Они берут чужое, но неохотно возвращают свое. Так что, новый король вполне может позволить себе такую жертву.

— Вы кровожадны, Свейн. — Усмехнулся князь. — Как сильно надо жаждать власти, чтобы довести свой народ почти до полного исчезновения?

— Наши женщины нарожают новых подданных. — Свейн угрюмо уставился в бокал с вином. — Не думайте, что мне это по душе. Так уж совпало: ваш король вторгся в наш мир, а сыновья моего братца оказались слишком живучими и осторожными. Мне нужен трон, вам — тихая гавань.

Фауст промолчал. Он снова оглянулся в сторону молоденькой шлюхи.

Тихая гавань. Да, он больше не хочет участвовать в этой игре. Как бы ни было бессмертно его тело, князю надоело тратить свою жизнь на чужие прихоти. Пора было подумать о будущем: жениться, восстановить свой вымирающий род, перевести дыхание и прислушаться к своим желаниям.

— От чего же вы решили пойти против своего хозяина? — Спросил герцог, возобновляя прерванный разговор.

— Во-первых, он не хозяин мне, кто в ком больше нуждается — это вопрос. — Фауст постучал глянцевыми ногтями по столу. — Во-вторых, я достаточно прогрессивен, чтобы понимать: союз людей и верийцев неизбежен. Не всем из нас нравится эта бесконечная война, которую затеял король. Наши миры прежде существовали мирно. Битва с Сахрезейей — прямое тому доказательство. В-третьих, он…

…Он смотрел из тумана на горстку людей. Они окружили наспех сложенный костер, в центре которого возвышался столб с девушкой.

Она не сопротивлялась. В воздухе ощущались потоки магии. Полукровка не сумела воспользоваться Дарами в Лорин, а сражаться умела плохо. Одна против десятка — расклад не для новичка!

У одного из людей в руках была книга. В другой руке человек держал факел. Предутреннюю тишину нарушил монотонный голос.

— Мертвые должны покоиться в могилах. Ты — создание тьмы, богам противно твое естество. Ты убиваешь невинных людей, утоляя свою жажду. Продлеваешь жизнь, паразитируя на людях. Жанна Аделина де Стрейн. Да упокоится с миром твоя душа.

Он запустил факел в сухие ветки и огонь весело затрещал, люди благоговейно выдохнули. Духовник поднял с земли свой посох, описал им полукруг.

Пламя заиграло. Языки огня, быстро перекидываясь, начали лизать сапоги Жанны, жадно потянулись к ногам.

Девушка застонала, открыла глаза, заерзала всем телом, пытаясь освободиться. Нестерпимый жар обжигал тело, вонзался сотнями зубов.

— Неееет! — Закричала она, раздираемая болью и ужасом.

Огонь полыхал, люди молча смотрели на нее, завороженные ритуалом. Крики отчаянья и мольбы вспугнули стаю ворон. Громкое карканье, смешавшись с воплями Жанны, эхом разнеслось по лесной чаще.