Что дальше было? Да я как-то прижился во Франции. Мотался Лазурному берегу, то в Сен-Тропе, никакого фильма там не снимали, зато глянул как «Большую прогулку» снимали. Так вот, по побережью и ездил, Ницца Марсель, но больше дикие пляжи. Купил новенький «Фольксваген-Жук». Сначала с железной крышей, а потом такой же кабриолет. Обе машины этого шестьдесят седьмого года выпуска. Кабриолет красный, а с крышей зелёный. На этих «жуках» я как невидимкой стал, их много на дороге, никто внимания на меня не обращает даже днём. И часто мотался к фермерше, хотя бы раз в месяц. А как у той живот попёр, всё, руки в ноги и бежать. Тем более та совсем невыносимой стала, хорошего понемногу. Впрочем, Луиза довольной была. На ребёнка муж точно завещание оформит, наследник или наследница. А так как тот её за изменой не застукал, то поди докажи, что ребёнок чужой. Та никогда не признается, упорная особа со стальным характером. Я давно разобрался в ней. К тому моменту наступил май шестьдесят восьмого, так что я решил провести это лето в Союзе, начав с черноморского побережья. Давно на русском не говорил, нужно попрактиковаться. В следующем году планирую в Союз вернутся, пригодится. А то что вернусь, точно. За границей хорошо, но чуждо, душе спокойно, когда у своих, мне там комфортно и хорошо. Кстати, дед муженька Луизы из Российской Империи был, бежал от Революции и ферму себе отбил. Ушлый мужик был, из купцов. Я потому и не представлялся тем, что русским был, Луиза русских терпеть не могла. До Крыма, куда я и направлялся, добрался на самолёте. «Сессну» не трогал, поплавковый немецкий «Ар-95» был. Посадку совершил на подходе к Феодосии, море спокойным было, повезло, два дня назад тут шторм бушевал, я по Советскому радио слушал. Дальше на ялике, и под парусом к самому берегу, и вплавь. Едва ушёл от наряда. Там похоже все заставы подняли по тревоге. Ничего, ушёл. На велосипеде катил по дороге, когда меня остановили на перекрёстке. Милиционеры были и военные, не пограничники.

– Стой, - остановили меня, так что мягко притормозив, остановился, спрыгнув на асфальт.
– Откуда такой?

Спрашивал сотрудник милиции, сержант.

– К тётке еду, с гостинцами.

– Чего так рано?

– Где рано? Светает уже.

На багажнике действительно корзина была, прикрытая платком, те сунулись, так и есть, гостинца. Банки с вареньем, крынки с чем-то, связка сушёной рыбы, колбасы немного и конфеты. В общем, обычные гостинца. Даже не спросили куда еду. Хотя ответ был заготовлен. Отпустили. Обычный мальчишка каких много. Одежда сельская, шляпа соломенная, широкополая. Не редкость тут. Вообще я высчитал свой возраст, семнадцатого сентября мне исполняется четырнадцать лет. Так что летом следующего года уже окончательно в Союзе обоснуюсь, но это не значит, что за границей бывать не буду. Хочется знаете ли разнообразия. Да и фермерша эта из головы не уходит. Ну точно приворожила. Дальше убрал корзину и так катил, добравшись до Судака, где и решил остановится на пару дней. В Крыму только начался сезон отдыха, сам Крым хорошо разрекламирован, море тоже, поэтому потянулись первые отпускники, в санатории или диким отдыхом. После фильма «Три плюс Два» это стало очень модным. Более чем. Редкие автовладельцы устраивались автотабором, отдыхали вместе. Неплохо так у них получалось. За месяц такого подвижного отдыха я добрался до Севастополя, транспорт у меня был один, велосипед, и не жалел. А в Севастополе неожиданно даже для себя взял и купил мопед, да ещё синюю «Ригу-3». Годовалый аппарат. Я как раз с рынка севастопольского выходил, два мешка корюшки купил, с икрой, малосолёной. Пополнял запасы, потому как эта рыбка, всё то что было ранее запасено, за последние годы к концу подошла. Я ещё пару забегов сделаю, но купил всё что было сегодня у торговца. Ну не совсем всё, некачественное не брал, каждую рыбку перебрал, отложив что беру себе. Два мешка и набралось. А полмешка неликвида тому осталось, пусть что хочет с ней делает. Мешки уже в хранилище.

Вот так выходя с рынка, попаивая свежего вкусного питьевого кваса, не для окрошки, сахара много, а стакан мой, я ещё две канистры для питьевой воды наполнил, торговка из бочки налила. Больше не отпускала, мол, другие тоже хотят, когда увидел парнишку, что сидел на мопеде, моих годов, и спросил, даже сам неожиданно для себя:

– Почём мопед?

Парника моего возраста был, осмотрел с ног до головы, и буркнул:

– За сотку отдам.

– Нормально. Только расписку напиши, что продал. А то мало ли родители прибегут, скажут, что украл.

Тот легко согласился, и расписку написал, я дал тетрадь и самописную ручку, указал сумму, тот её получил, и свои данные. Надеюсь настоящие, мог и левые дать. Техника сменил хозяина, парнишка не удивился что я с собой такую сумму ношу, бак почти полный, и я покатил к выезду из города, там где устроился на окраине. Вот так и заполучил это чудо. А пока неделю жил у города, свистнул со склад магазина красную «Яву-350», с коляской. Только что пришли. А вот мопед оказался с подвохом, то-то прошлый владелец так легко от него избавился. Постоянные проблемы, ломался. Ну а что, я не против, вся техника в хранилище в порядке, хоть тут руки приложу. Да и «Яву» собрал. Так что довёл за пару недель, не спеша, до идеала, и больше проблем не возникало. А мопед оказался отличным средством чтобы колесить по серпантину дорог Крыма. Я на нём и до Одессы добрался. Это уже в июле было. А в августе, по побережью, не заезжая в Крым, в Геленджик. Хотя стоит сказать, что пока жил в Одессе и посещал её известный Привоз, там действительно можно купить всё, да и я продал с пару сотен пластинок западных хитов, пяток музыкальных проигрывателей, с руками отрывали, главное сотрудникам милиции не попасться, то отлучился из города дня на четыре. В Киев смотался. Там увёл с железнодорожной станции новенькую красно-белую «Волгу», «ГАЗ-21». Ну и армейский «ГАЗ-66», бортовой, с крытым кузовом. Это всё что попалось. Как-то безмашинные дни были, только эти два эшелона и всё. Задерживаться не стал и вернулся. А теперь то, зачем я на самом деле и вернулся. Узнать, что там с семьёй. Тянул время, признаю, как-то не по себе было, но вот собрался с духом. Первым делом в Геленджик, а потом и в станицу. Пора.

Добравшись до этого приморского городка, теперь уже курортного, что разместился по берегам бухты в виде подковы, выяснил уже на следующий день, что того дома, где я проживал с семьёй, и откуда ушёл на последнюю рыбалку, где и был похищен, не было. Там велась немалая стройка, ставили кирпичные пятиэтажки, так что тут целого квартала частных домов не было, вот и пришлось походить по тому частному району, где такой стройки ещё не было. От одной старушки и выяснил всё что хотел. Она с матерью моей дружила, знала семью хорошо. Значит так, как я пропал, меня конечно поискали, погоревали, но летом сорок пятого окончательно перебрались в станицу. В доме осталась Раиса с детьми и Айболит, тот умер осенью сорок пятого. Дольше прожил, чем я думал. Похоронив, та дальше зажила. Замуж вышла в сорок седьмом, новый ребёнок, но муж её вскоре бросил. Так Раиса тут и живёт, работает продавщицей в магазине, уже лет пятнадцать. Кстати, дом и участок у той забрали, так выдали взамен двухкомнатную квартиру, в новой пятиэтажке. С балконом, на третьем этаже. Уже живут. Так что та в порядке. Я всё равно подкараулил её и глянул со стороны. Да уж, с трудом узнал, расплылась изрядно, теперь это сорокапятилетняя бабищ-ща с крикливым голосом. Хм, замечал, что продавщицы в советских магазинах на одно лицо, засаленные халаты, расплывшиеся фигуры и крикливые голоса. Их по этим признакам подбирают? Раиса явно под них попадала. Я посетил её квартиру, пока та на работе была. Не особо и бедно, та явно левачила или химича. Вполне достойная обстановка для этих времён. А жила та одна, детей не было. Старшая Даша замужем, как раз в станице проживает, там видимо с замужем и познакомилась, когда бабушку с дедом навещала, уже два ребёнка есть. Потом сын, служит сверхсрочником, пограничник. Младшая дочка учится в Ростове. Какой-то ВУЗ, тут точно не знаю. Хотя нашёл письма от дочки. На химика учится, первый курс.

Покинув Геленджик, всего два дня и пробыл, и покатил к станице. На мопеде долго, на «Ирокезе» долетел. Остаток ночи проспал в автодоме, в южной комплектации. Будильник поднял до рассвета. Не хочу чтобы местные его увидели, там уже просыпались. Доспал уже в спальнике, в кустарнике. Так что вошёл я в станицу в девять утра, а она разрослась, тут известный конезавод был. Пройдя мимо участка, где когда-то жил, пригляделся. Дом стоял, большой, крыша железная, сарай сохранился тот что я отстроил, справное хозяйство, а вот танка не было. Нашёл я его у школы, на территории на высоком постаменте стоял, гордо подняв ствол пушки. Подойдя ближе и присмотрелся между катками. А днище вварили обратно, там дыра была в полтора квадратных метра. Подрыв боекомплекта просто так не проходит, потому сборщики не заинтересовались им. А слева от дверей школы было написано, что та имени пионера Терентия Красницкого, и портрет на мраморной доске. М-да, а похож. Школа ещё готовилась к началу учебного года. Детишек хватало, с вёдрами бегали, клумбы копали, прибирались. В основном девчата, парней мало было. Перехватив женщину, явно учительницу, та выходила из здания, я сказал:

– Извините. Здравствуйте. Я изучаю жизнь Терентия Красницкого, и немного не понимаю некоторых вещей. Можно у вас узнать?

– Здравствуйте, молодой человек, - отозвалась женщина и попыталась поправить очки привычным движением, но их не было на носу, та их ранее поняла наверх, на лоб, но не смутилась, и вопросительно посмотрела на меня.

– Терентии везде утверждал, что он принципиальный октябрёнок, не пионер, а тут написано вот это. Я в недоумении.

– После трагической гибели Терентия, общим голосованием пионерской дружины нашей школы, его приняли в почётные пионеры. Посмертно.

– А так можно?
– вздохнув, уточнил я. Вот ведь, не нытьём так катаньем.

– Да, нам разрешили. В школе есть уголок Терентия, там многие его вещи, родители пожертвовали, и обе награды. Не копии. Хотите посмотреть?

– Я был бы не против.

Та сама не стала, подозвала одну из девчат, лет пятнадцати, и дал той такое поручение:

– Вот. Алена Краснова, наша староста, она вам покажет.

Дивчина действительно всё показала. Многое я узнал, но некоторые вещи мне точно не принадлежали, я видел их впервые. Видимо под видом моих вещей передавали, объём для небольшого музея добирали.