– Как хочешь так и думай. У меня планы ещё, хочу посетить пару мест, где отец бывал. У него там тайники остались. Он в сороковом и в сорок первом, в Краснодаре занимался поисками тайников и схронов, с Гражданской. Находил, и не мало, нюх у него, вот кое-что и припрятано. У меня сестра старшая замуж выходит, батя им на свадьбу целое ранчо дарит, с хорошим доходом. В одном схроне шкатулка с комплектом женских драгоценностей, хочу ей подарить.

– А отец не будет возражать?

– Нет, он намекал, кто заберёт того и будет, видимо хотел, чтобы мы тут побывали. Остальные не обратили внимания, а я вот решился. Кстати, у меня фото есть, вот глянь.

Достав из сумки, а точнее я сунул руку в сумку, а на самом деле достал из хранилища, пару фотографий, где я сам, до «заморозки» ещё, в то время я ожоги со спины убирал и до лица ещё не дошёл, оно прежним было. А стоял я на фоне статуи Свободы, на другой рядом водопадом.

– Это в Нью-Йорке, а это Ниагарский водопад. Валерик. Братишка.

Почему я это всё говорил? А причина в том, что эта староста, не зная меня, заочно была влюблена. Не в реального Терентия, а в того геройского пацана что выбирался из башни горевшего танка. Столько себе надумала, идеализировала, пока общались в музейном уголке школы, я это понял. Знаете, вот неприятно было. Ну и спустил ту на землю. Может грубо показал той реальную жизнь, но лучше так, пусть взрослеет быстрее. А утечки я не боялся, даже если разболтает, мало ли что, ну будут те искать в Южной Америке многочисленную богатую семью. А я сменю внешность. В очередной раз, и буду только посмеиваясь смотреть за их метаниями. Опасности для себя лично я не видел. Дальше общаться желания я не имел. Да и та молчала, погрузившись в себя, явно всё обдумывала, так что встал, отряхивая плавки, быстро собрался, и сказал:

– Прощай.

Фотографии я забрал, нечего такие улики разбрасывать, а слова - это только слова, и закинув небольшую сумку за спину, поправив на плече перехлестнувшийся ремень, энергичным шагом направился прочь. Отойдя подальше от станицы, убедившись, что рядом никого, достал мопед и покатил прочь. Теперь в Андреевское, хочу узнать, что там и как у Марфы Андреевны и у остальных. Начёт Терентия Левашова хочу узнать. Да, я считал подлостью, если бы не предупредил его отца, капитана Левашова. Письмо ушло за две недели до начала войны, номер части я вспомнил, старые письма Левашова читал, довоенные, и надеюсь тот не будет сажать супругу на тот обречённый поезд, что идёт на Киев. Пешком уйти шансов больше. Там бои серьёзные не скоро начнутся. Вот и стоит узнать, выжили ли они, и не это ли письмо повлияло на историю. День Победы в этой истории случился на Седьмое мая. Ну не я же тут причастен? Что я там пять сотен уничтожил немцев и румын в селе у лагеря военнопленных, остальных бывшие пленные добили, и сотни четыре немцев у станицы. Ну и плюс полусотня пока трофеи по немецким тылам добывал. Это капля в море. Вот так и катил на мопеде, размышляя. С ним я не привлекал внимание, хотя сама «Рига» мне уже поднадоела, хотелось бы что поудобнее, вроде моего фиолетового «Джипа», колёса у того большие, внедорожные, самое то. Впрочем, я не стал дожидаться темноты, как раз в низине был, никого вокруг, сменил мопед на внедорожник, брать всё же новенький жёлтый «Джип» не стал, обычный «Виллис» сорок четвёртого года выпуска. Пусть и выглядит как новый, коим он и был, всего полторы тысячи пробега, ездил на нём по горным серпантинам Китая, и погнал на нём. Да уж, двигаться по ровному асфальтированному шоссе и по полевой дороге, это две большие разницы. Машина тот ещё попрыгунчик, но все помехи проходил с достоинством. Гнал я на приличной скорости, позади столб пыли, поэтому рассмотреть кто в кабине было сложно, хотя я и не говорю, что невозможно, и вот так добравшись до шоссе, что шло из Ростова на Краснодар, явно недавно асфальтировано, и погнал уже по нему. Тут как раз и стемнело, что и позволило мне сменить машину на «Форд-Мустанг». У меня их две, с железной крышей и кабриолет. Поверьте, ездить на кабриолете ночью, да даже вечером, когда закат, на любителя. Да холодно. Так что лучше с крышей машина, вот так и погнал. Под сотню шёл, обгоняя попутные машины и аккуратно обходя встречные. Прут, скоты, по центру трассы, как будто купленная. Впрочем, разметок нет, и ездить ночью ещё тот квест.

После посещения станицы мне нужно развеется, скорость всегда помогала. Вот и помогло. Отпустило, даже ещё Ростов не показался, как камень с души свалился, и притормаживая, я съехал на обочину и покинув машину, потягиваясь, убрал ту в хранилище, и отойдя в сторону, достал уже «Ирокез». Он мне понравился, брутальным видом, дальностью и скоростью. Так что поднялся в воздух, я был уже с хорошим настроением, и полетел дальше, вот так и добрался до Андреевского. Сел на так и далеко, обслужил технику, все три единицы, подумав, и «Ригу» тоже. И завалился спать в спальнике. Это летняя комплектация, с москитной сеткой. Купил в Австралии. В комплект ещё гамак входит, но тут его не использовал.

Утром, проснулся часов в восемь, сельские уже давно встали, так что привёл себя в порядок, взбодрился в речке. Позавтракал и прогулялся в село. Даже странно, так знакомо и не знакомо, что-то новое появилось, но и старого хватало. Пропустил трёх мальчишек-велосипедистов, что по уклону катили к речке, я подошёл к дому Марфы Андреевны, построенного явно по-другому, а вот жила тут другая семья, меня угостили чаем, и разговорились, а замуж та вышла и уехала с детьми в райцентр, к мужу. А был у неё мальчик, инвалид войны, нога не сгибалась, Терентием звали, фамилия Левша. Помер в сорок шестом от лихоманки. Также описала, что с девчатами стало, Марфа Андреевна хоть и переехала, но сельчане руку на пульсе держали, родственников много в райцентре, доходят вести.

Задерживаться в селе я не стал, покинул его даже когда время до обеденного не дошло. Смысла не видел. Нет, немало знакомых лиц наблюдал, повзрослевших, постаревших, но это всё в прошлом, общаться желания я не имел. А думал о капитане, тогда капитане Левашовым. Или письмо не дошло, или тот его проигнорировал, и почему-то я был уверен, что это именно так. Тот ещё упёртый баран. И это ещё мягко сказано. Впрочем, свои погоны генерала тот получил заслужено, в верхах таких любят. Стоит его найти и спросить - зачем? Думаю, нет. Если жив, это давно на его совести. Странно, что история ни на миг не поменялась и Терентий умер именно тут. Даже под советскую мину попал. Шёл я не торопясь по обочине полевой дороги, гравийной, заложив руки за спину, особо не глядя по сторонам, хотя ближний круг контролировал. Поэтому, когда со спины ко мне подкатила машина, причём с выключенным мотором и притормозила, это конечно стало сюрпризом, но не вздрогнул, только лениво повернулся к авто. Машина не новой была, бежевая «Победа», лет десять ей, снизу у порога длинная и вдавленная царапина, видимо притёрся к чему-то, там пятна ржавчины проступали, а так машина ухожена. Само авто явно частное, не служебное. Из машины выбирался, надевая фуражку, милиционер, старший лейтенант, причём я его узнал. А соседский мальчишка, годов тот как у Терентия. Помню его, очень любил мою сушёную рыбку, всё время клянчил. Значит участковым стал? Думаю, тот именно эту должность занимает в селе. Впрочем, показывать, что мы знакомы, я не стал. А тот интересовался кто такой, что тут делаю? Не сразу, но я понял его интерес. В соседней деревне, это там, где я ружьё немецкое охотничье в прошлой жизни покупал, в его зоне ответственности, бычка увели, на машине были. Всех чужаков теперь и проверяют, а меня никто не знал. Мало ли доглядчик или наводчик.

К счастью, удалось отболтаться, помянув тех людей, что он знал, и тот уехал. Вот удивится, спросив про родственника, и выяснит что те меня не знают. Впрочем, как стемнело я полетел в сторону Турции на «Сессне». У неё дальность тысяча семьсот километров, на шасси она. Хватит дальности. Настроение упало и находится больше на территории Союза я не хотел. Вернусь через неполный год, планы пока не изменил, там видно будет.

***

Вот так лёжа в постели, очнулся всего час назад, явно больничная палата, крашенный водоэмульсионной краской потолок, бетонный, лампочка, проводов нет, простенький-кондовый плафон, бормочущее радио, не вижу где, в голове где-то, ясно что я в Союзе. Снова. Но уже не время ВОВ. Снаружи светало, утро, а очнулся я ещё при темноте. Что я могу сказать? Але-ап. Снова перерождение.

Я не знаю, это намёк что ли? Живи в Союзе, иначе бульк. Моя красавица яхта, двадцать лет со мной верой и правдой, и такое, я погиб в её отсеках, когда та шла ко дну и чудовищное давление на глубине сжимало переборки, где ещё оставался воздух. И не шторм тут виноват, удар был, столкновение с кем-то. С кем, без понятия, я спал, ночь была. Посередине Атлантики с кем-то столкнутся. Яхта шла на среднем ходу, на автопилоте, со всеми сигнальными ходовыми огнями, светилась как ёлочная игрушка, так какого чёрта?! Пробоина была такой, что яхта моя, кстати, названия у той своего никогда не было, а те надписи на корме я часто менял, камнем пошла ко дну. А после того фиаско, а я считал это так, когда узнавал о семье Красницких и Терентия Левашова, я в Союз так и не вернулся. Да как-то желание пропало. Восемнадцать лет я просто по странам колесил, больше двух лет в одной, такое в Англии было, не задерживался. Однако и не жил в праздности, находил мастеров по разным специальностям, изучал их, оплачивал обучение, и учили меня хорошо. По кладам работал. Языки вот узнавал, осваивал. Немало интересного и нового освоил, мне это действительно было очень интересно. Так это время и прошло. Работы с хранилищем, исследованиями, я не прекращал. Даже не представляете, как я себя потом корил за это. В общем, я хоть и работал с осторожностью, но устанавливая новую структуру, что должна была помочь при новом перерождении сохранить всё добытое, я что-то сделал не так, даже не подозреваю что, и моё хранилище схлопнулось. Ну вот взяло и схлопнулось, и доступ я к нему так и не получил. Более того, попытка открыть новый вполне увенчалась успехом, пять тонн, пустое. Ох как я выл. Так что, то что было при мне ВНЕ хранилища, как яхта, на борту которой я и приводил эту работу, то со мной и осталось. Это всё произошло за три года до такой вот бесславной гибели. И я вам так скажу, ладно переродился, но вся НАДЕЖДА у меня была именно на повторную инициацию и открытие хранилища. Не нового, а того с двумя тысячами тонн объёма, не пустых. Хотя надежда была слабая, если бы я не открыл на психе новое хранилище, может тут при перерождении то старое на две тысячи тонн и при мне бы осталось, а так сбил. Я расчёты делал, подтвердило, но надежда жила. Проверим. Ох надеюсь та схема что схлопнула хранилище, сработала, и я всё верну. Вроде и заново набрать можно, восстановить запасы, но чёрт, это всё моё, родное. Ох прав был тогда товарищ Шпак. Всё же нажитое непосильным трудом, всё же погибло. Ох как я тогда выл, когда осознал. И главное, никого кроме себя винить некого было.