Сергей повзрослел за последние дни, да так, что никто и никогда не сказал бы, что юноше нет еще девятнадцати. Между бровей пролегла вертикальная морщинка. Щеки запали. Уголки рта опустились.

Мстиславе даже стало жалко его на несколько секунд. На то, чтобы растянуть жалость по времени — не было желания. Звездинская не привыкла жалеть кого-то, включая саму себя. Всегда считала, что жалость унижает человека. Тем более — мужчину.

— Пройдемся или сразу домой? — Мстислава взяла Сергея под руку, надеясь, что их кто-то да увидит из окон административного корпуса.

— Домой, — принял решение Сергей и зашагал по аллее, увлекая Звездинскую к ожидавшему у обочины такси.

Через полчаса, раздевшись и заварив себе и Истомину чай, Мстислава сидела в кухне напротив любовника:

— Так о чем ты намерен поговорить? — спросила, отхлебнув из чашки. — О театре? О репетициях? Или о грядущей свадьбе?

— О последнем, — Сергей не притронулся к напитку. — Если тебе удобно, мы можем подать заявление в ЗАГС уже завтра. Учитывая, что ты беременна, нас распишут в ближайшие дни. Ждать не придётся.

— Погоди! — Мстя едва не поперхнулась. — А время на подготовку?! У меня даже платья нет! А забронировать зал в ресторане?! А разослать всем приглашения?! Мне нужен минимум месяц, чтобы успеть все устроить! — улыбнулась Сергею. — Наш малыш ведет себя прилично, живот станет заметен еще не скоро, так что можно заказать платье в Милане или Париже. Думаю, что за месяц его как раз доставят.

— Славочка, мне кажется, ты меня не совсем поняла, — вздохнул Сергей. — Никакого торжества не будет! Если ты не забыла, три дня назад я похоронил отца.

— Не забыла, — взвизгнула Мстислава, — но, кажется, ты забыл, что я-то жива! И я, как всякая приличная женщина, хочу свадьбу!

— Понимаешь, даже если не брать во внимание мой траур, я не могу устроить для тебя подобающе торжество, — медленно, словно ребенку, втолковывал Сергей. — У меня на это попросту нет денег. А позволить тебе оплатить собственную свадьбу я тоже не могу.

— Так займи! — глаза Звездинской злобно блеснули. — Рассчитаешься, когда получишь папочкино наследство! Гассерт сказал, что твой отец далеко не беден! — промямлила, побледнев. — Был.

Мстислава была готова откусить свой язык, запихнуть последнюю фразу обратно в глотку! Если бы это было возможно!

— Гассерт? — удивлено переспросил Истомин. — Погоди, а ведь я совсем забыл о том, что это именно с ним встречался отец в тот день, когда у него случился инфаркт. Получается, что это он сообщил папе от твоей беременности? Так значит — Гассерт знал, а я нет?! Почему ты сказала ему, а не мне?!

— Ты был на гастролях, — мямлила Звездинская, — а я не знала, что мне делать. Решила посоветоваться с Лёшиком.

— С Лёшиком, — криво усмехнулся Сергей. — Вот как? — взял давно остывший чай, выпил залпом. — Что между вами?

— Ничего! — Мстя чувствовала, как так тает, словно снежный ком под лучами солнца, надежда на свадьбу. Как Сергей, словно струйка воды, ускользает у неё из рук. — Между нами ничего нет! И уже давно! Гассерт для меня только друг! И я обратилась к нему за советом только потому, что тебя не было рядом!

— Но я приехал, — Истомин плотно сжал губы, — и пробыл с тобой, вот в этой квартире, пять дней! И ты не нашла возможности сообщить мне о том, что беременна?!

— Сережа, — заныла Мстя, — зачем ворошить прошлое? Все случилось так, как случилось, — добавила, как ей показалось, неоспоримый аргумент: — Если ты не хочешь свадьбу, давай просто распишемся!

— Распишемся, — бормотал Сергей, вставая. — Но для начала мне нужно поговорить с, — ухмыльнулся, — Лёшиком.

— Зачем тебе это?! — Звездинская бежала следом за любовником. — Не нужно ни с кем ни о чем говорить! Ведь я тебя люблю, и у нас будет ребенок!

— Зайди в квартиру, — Истомин открыл входную дверь, — я тебе позвоню.

— Когда?! — отступила на шаг назад.

— После, — быстро побежал вниз по лестнице.

Гассерт ехал на встречу с Сергеем и не знал, ради чего Истомин-младший захотел с ним увидеться.

О том, что Мстислава могла о чем-то рассказать любовнику, Алексей не думал. Она далеко не дура и понимает, чем чревато для неё лично подобное откровение.

Разве что решил выяснить, о чем был разговор в тот злополучный вечер.

Судя по всему, Истомин-старший не успел ввести сынка в курс дела. Да и не знал он, о какой беременной девице шла речь. Просто не захотел услышать о семейной проблеме из чужих уст. Понадеялся, что сын сам ему расскажет.