— Ну верно, чего ещё — отдавать. К нам попало, так пропало. Всё верно. Нам ещё пригодится! — похвалил Резанов находчивость жадного зама.

И вся следующая неделя была похожа на это день. Сверяли, считали, распихивали по складским помещениям, собирали, ругались на идиотов в ВСУ, что не смотрят чего суют в контейнеры. Но армейская мудрость, завещанная Наливайко-отцом своему сыну, в итоге, победила. Заказано было столько всего, что особой проблемы с ошибками отправителей, пересортицей, недостачей особо не ощущалось. Воистину мудр был тот советский офицер, что удил молодого тогда Димитро: «Запомни, сынок, прости восемь, дадут четыре!».

Только успели прибрать новое имущество, как грянул выброс. Вообще-то Наливайко правду сказал, если техника под выбросом оказывается, то вероятность выхода из строя повышается. После трёх-четырёх выбросов сложная электроника может сдохнуть безвозвратно. Так что эти все стиральные машины, компьютеры, строительные механизмы пришлось правильно попрятать. И вовремя. Потому что на второй день после выброса пришло важное сообщение от Халецкого.

«Убери личный состав и всех. По центру в 16–20 будут работать Вiльхой с севера. Потом жду тебя!» — прочитал на утреннем совещании Резано. Эти разнарядки уже давно вёл Космач, но тут это сообщение…

Первый зам почему-то очень набычился, многозначительно окинул взглядом присутствующий офицерский состав и встал, опираясь кулаками на стол.

— Так, разрешите тыщ генерал, есть что сказать по этому предупреждению! Я ведь, как и ты, Киевскую академию кончал. Только по специализации я ракетчик. Вiльха, это тот же русский Смерч, только современный. Ракеты эти я сам испытывал в 16-ом году под Тузлой. Той, что в Одесской области. Там 14 пусков было. Ракета справная, дальность модификации Р до 70 вёрст, а М- так все 120. Вот только есть у ней беда одна. И нам это может выйти боком! Майор нас не просто так предупреждает! Нет, по дороге они не теряются, все долетают до места. Но зачем я сказал про Смерч-то. Это важно! Смерч в СССР делали, как установку залпового огня для подавления как атакующих, так и обороняющихся сил противника. Кто был противником вам говорить надо? Европа с одного боку, Китай с другого. Война собиралась быть позиционная, с врагом, имеющим огромный тыл, потому никто не морочился над тем, как далеко может улететь боевая часть. Это вообще не было проблемой, точечно такие реактивные ракетные системы не работают — только по площадям, для снайперских попаданий есть управляемые. Я в комиссии был тогда, как Вiльху принимали, там вопрос встал почему нет испытательных данных по некоторым позициям. Нам скромно сказали, мол если БЧ улетает дальше, это считается за частичное поражение цели, ведь у неприятеля дальше только тыл. Эти ракеты дают перелёт за несколько километров в четверти случаев. Советские конструкторы решали только одну проблему — чтобы ближе не падали, то есть на голову своим. Понятно?

— Так, то есть эти дуры на нас повалиться могут?

— Именно так, тыщ генерал, именно так! И то, что лупить станут с севера, нам как раз и может прилететь! Поэтому сейчас моё такое предложение, — Космач был очень серьёзен, — немедленно отозвать всех с постов, поставить в курс гражданских, дать информацию нашим в Депо, пусть в тоннеле пока укроются.

Ситуация требовала срочных действий, совещание было свёрнуто, Космач занялся организационными вопросами.

— Что думаешь, товарищ начштаба? — спросил Резанов, как остались одни.

— Я не знаю что думать. Вижу, что поступательно идёт повышение мощи ударов. Вертолёты, артиллерия, ракеты. Что следующим? — задал вопрос Наливайко, и сам же ответил, — что… Ядрён батон только если.

— Вот что, товарищ связной! — твёрдо заявил агент, — Ты делай что хочешь, пиши от моего имени что посчитаешь нужным, но мы должны знать что к нам лезет оттуда, чего ждать!

К четырём дня зарядил ледяной дождь с мокрым снегом, потемнело. Все, кто был на базе Долга, набились в подвал Бара 100 Рентген, было душно, накурено и неспокойно.

Бармен, понимая, что с генералом надо срочно улучшать отношения — про то, что Арни подался в Долг и стал его конкурентом, он уже слышал — выделил командованию клана просторную комнату с двумя диванами и столом посередине. На столе было пиво в банках, орешки и какая-то пересолёная вяленая рыба в пакетиках. Сидели молча. Снаружи ничего слышно не было, возможно, начали РСЗО работать, а может отменили операцию, может и отложили. От Хали ничего уточняющего не приходило. В зале началась какая-то движуха, крики, что-то уронили. Резанов услышал знакомые голоса, встал, чтобы выйти и глянуть с кем сцепился Злой на этот раз. И тут врезало! Шарахнуло так, что отключился свет, с потолка посыпалось. Пыль и темнота, испуганные вопли из зала. Резанов повалился на стол, схватился за край, уронив недопитые банки. Ох ни хрена ж себе! Генерал нацепил Сферу и увидел, как два его зама сделали то же самое. По стенке, практически наощупь вышли в зал. Там уже включились налобные фонари, Гарик что-то кричал Жорику про аварийное освещение, кто-то бинтовал голову незнакомому бродяге.

— Командир? — это Бугаенко, что у входа в коридор оставался.

— В порядке, тут что?

— Вроде все живы, попадали только, пару столов уронили.

О каком-то конфликте уже и думать забыли. Замигало тусклое освещение из пары красных ламп на потолке. Космач отослал кого-то посмотреть, что со входом, Наливайко обнаружил ещё одного постадальца — неудачно упал и распорол ладонь сильно. Получившего по башке крупным куском штукатурки сталкера Кабана отвели в один из номеров и положили на койку.

С входом всё нормально было, следов от взрыва рядом не наблюдалось. Выходить наружу, ясное дело, никому и в голову не пришло. Бывшие кадровые военные и суровые опытные одиночки говорили тихо, озирались на потолок и были заметно напуганы. Пыль осела, освещение снова заработало, но давящий страх, ожидание ещё одной ракеты не отпускали. Так прошло полтора часа. Гул от взрывов где-то далеко время от времени прерывался ударами ближе, не понятно, что это, где. Люди шептались о том, по кому же этот удар, сотни ракет. И общее настроение из-за этих предположений было депрессивным.