Самое время отдохнуть. Скучающий водила в кепке, как у Ашота угостил меня сигаретой. Дешевая советская “Прима” в красной картонной пачке с надписью: “цена 14 коп”.

Я затянулся и закашлялся. До конца докурить не удалось. Молодые легкие оказались непривычны к едкому дыму натурального табака. Я протер слезящиеся глаза и выбросил бычок.

Водитель посмеялся, похлопав меня по спине. Мой мозг хапнул никотина и немного поплыл. Минута эйфории в смеси с кашлем. Ну на хер это курево. Хотел проверить, нужно ли оно мне теперь. Убедился, что нет. По крайней мере пока.

После небольшого отдыха я перетаскал недостающие бутылки в торговый зал из подсобки и расставил их на полках “по рангу”. На все ушло часа два с половиной. Мышцы конечно тряслись с непривычки и немного ныла спина, но в целом ничего.

Получив первую заработанную в этой жизни трешку, я со спокойной совестью отправился в “Универсам”. Купил молока в картонных пирамидках, шмат докторской, пачку масла и две булки хлеба. Черного по 16 копеек и белого по 24 копейки. С авоськой продуктов (ее взял там же) гордо зашагал домой. Кормилец, блин, идет.

Такой гордости у меня не было даже когда я получил свою первую ментовскую зарплату. Не помню, сколько там было, но половина зарплаты сразу же ушла на ее обмывание. Причем, торжество устроили без изысков с соратниками по оружию прямо в рабочем кабинете начальника уголовного розыска. Тогда еще можно было в кабинетах вечерком отмечать наступление пятницы, день чекиста — так мы называли двадцатое число каждого месяца (день зарплаты), и другие еженедельные праздники.

Отработал пару дней грузчиком. Тело к нагрузкам привыкало быстро. Не самая плохая оболочка мне досталась, думал сложнее будет.

Утром даже решил сходить в спортзал. До работы было еще время было. Хотелось поскорее набрать форму, соответствующую моему характеру (ох, сколько же еще пахать придется). Попробуем нагрузить тело железом. Ежедневная битва с ящиками в магазине показала, насколько я еще далеко не Геракл.

Качалок и тренажерок в семидесятых особо небыло. Было модно качаться “кусками рельсов” в подвалах, бегать от милиционеров и быть похожими на Гойко Митича — индейца всех времен и народов.

Пожалуй, ни в одной стране мира на долю качков не выпадало столько испытаний. Культуризм в СССР разрешали, запрещали и разрешали снова. Его пропагандировали «сидельцы» ГУЛАГа и цирковые актёры, но клеймили позором партийные гуру и чемпионы разрешённых видов спорта.

Не нравилось старперам из КПСС, что тренировки включают лишь упражнения с отягощениями, направленные, по их словам, “на безмерное увеличение мускулатуры”. Самолюбование, “крайний эгоизм”, щеголяние так называемой культурой тела — всё это находится в противоречии с советской системой физической культуры и спорта, воспитывающей коллективизм, трудовую и политическую активность.

Но я не собирался искать подпольные залы. В Конане мне не сниматься, да и на мистер Олимпию я не собирался. Я знал, что при каждой спортивной секции (бокс, борьба и даже легкая атлетика) в СССР были мини-качалки с базовым набором отягощений: штанга со скамьей для жима, несколько разнокалиберных гирь и гантель, в основном литых. Гирями, конечно, можно было и дома заниматься, но для начала их надо купить. Я посмотрел на их цену в “Спортоварах” и на время отказался от этой идеи. Стоимость чугунной однопудовки составляла чуть больше четырех рублей. А мне две надо…

С одной стороны вполне себе доступно для советской молодежи, но я пока столько не заработал. Все деньги уходили на продукты. А авито еще не изобрели. Вот и решил прибиться к какой-нибудь спортивной секции. Тем более, что там не только гири есть.

Мой выбор пал на секцию бокса при ДЮСШа, что обосновалась внутри трибуны нашего городского стадиона. Боксировать я не собирался (перчатки тоже денег стоят, да и навык еще имеется).

Поговорю с тренером, скажу что желаю приобщиться к спорту, комплекс ГТО сдавать планирую, а всю жизнь тяжелее табурета ничего не поднимал. Если мужик нормальный, то поймет и пустит.

До секции из дома я добрался пешком. Минут сорок пришлось шагать. На автобусе тоже экономил, лучше я на эти деньги пожру лишний раз. Я постоянно чувствовал голод, хотя ел за двоих. Запустил обмен веществ таки.

Я прошел через проходную стадиона. Дремлющая за стеклом бабулька-ключница даже не проснулась, лишь зевнула вслед беззубым ртом. Вскоре я очутился у кособокой облупившейся двери с надписью “секция бокса”. Схватился за ручку и хотел уже потянуть, как за спиной послышались шаги и, и до боли знакомый голос пробурчал: