Отдельно стоит сказать о том, что при форсировании и переоборудовании машины механики проявили чудеса изобретательности в поиске и создании нужных деталей. Многие запчасти вытачивали сами на станке ближайшего завода по блату, расплачиваясь бутылками «Столичной». Хорошо еще, что в комплекте шел набор инструментов и самых разных приспособлений, включавший в себя даже шланг для прокачивания гидротормозов.

В итоге, когда моя «Волга» приехала на стоянку, осматривать ее собралась такая толпа, что местному участковому пришлось применять некоторую силу. Он умолял меня убрать машину со стоянки с глаз долой, потому что поглазеть на нее останавливались даже водители с дороги. Я поддался уговорам и перегнал малышку в гараж дяди Миши.

И вот теперь мы погнали на форсированной «Волге» в Ригу. Путешествие началось и я был полон самых радужных надежд и мечтаний. Но едва мы только выехали из города, как за нами, ревя сиреной, погналась милицейская машина.

Ничего не поделаешь, мы не стали корчить из себя преступников и скрываться от погони, хотя с легкостью могли сделать это. Я остановил машину и прижал ее к обочине. Милицейская машина остановилась за нами, из нее вышли два милиционера и направились к нам.

Чего милиции от нас надо, спрашивается? Неужто я недоглядел и превысил скорость? Хорошо, что в эти времена нет камер на дорогах и для того, чтобы доказать факт превышения, милиции приходится использовать радары, хотя и эти приборы сейчас не везде еще доступны.

Карпеев, сидевший рядом со мной, оглянулся и занервничал:

— Какого хера они нас остановили? Наверное, из-за внешнего вида машины решили докопаться. Ну, держись, Витя, начнут сейчас мозги компостировать.

Я и держался. Достал документы, вышел из машины навстречу гаишнику. Улыбнулся самой широкой улыбкой, что имелась у меня в запасе. Ничего, в случае чего постараюсь выкрутиться за счет своего чемпионства. Все-таки, я не просто так в Ригу еду, а по делу.

— Доброе утро, старший лейтенант Оничкин, — козырнул милиционер. — Документы, пожалуйста.

Что за советские, что в двадцать первом веке, их манеры остались все такими же. Требуют документы без объяснения причин. Хотя, надо признать, что нынешние, советские милиционеры гораздо более подтянутые, вежливые и спокойные ребята, чем их последователи полвека спустя.

И взятки, между прочим, не берут. Их можно победить только с помощью блата и связей, то есть козыряя знакомствами с высоким милицейским начальством или своим статусным положением. В этом советские милиционеры ничем не отличались от своих потомков полицейских в двадцать первом столетии.

— А что случилось, командир? — спросил я, протягивая документы. — Разве я что-нибудь нарушил?

Лейтенант делал вид, что внимательно рассматривает мои документы, но я видел, что у него что-то другое на уме. Что за чертовщина здесь происходит, кто может мне объяснить? Из милицейской машины с желтым кузовом и синими полосами вдоль каждого борта вылез еще один милиционер, только этот уже держал руку на кобуре.

Да вы совсем охерели, ребята? За кого вы меня принимаете? Я уже хотел возмутиться, но тут, как говорится, мне совсем повезло.

— Рубцов Виктор Анатольевич… — пробормотал милиционер задумчиво и полистал мои бумаги. — Рубцов, Рубцов… Подождите, вы что, тот самый Рубцов, что ли? Чемпион по боксу?

Уф, наконец-то. Сработала моя узнаваемость. Или даже, вернее, цепкая милицейская память на лица и фамилии. Все-таки, я не кинозвезда и не знаменитый политик, чтобы показывать меня каждый день по телевизору, поэтому со временем моя физиономия уже начала потихоньку забываться. Но в памяти милиционера я остался. Хотя, может быть, он занимался боксом и поэтому тоже запомнил меня.

— Он самый, — я постарался улыбнуться как можно шире. — Чемпион Советского Союза и Европы. Еду на отборочные соревнования в Ригу. Все в порядке?

Милиционер кивнул и улыбнулся в ответ. Обернулся, еле заметно качнул головой напарнику.

— Это Рубцов, тот самый боксер, представляешь? Помнишь, мы его выступление у Игорька смотрели?

Тогда напарник перестал напряженно смотреть на нас, чуточку расслабился, хотя и все равно был настороже. Что же, выучка у них совсем неплохая, вот только почему они приняли нас за преступников?

— Все в порядке, Виктор Анатольевич, — сказал милиционер, не слишком желая со мной откровенничать. — Так, небольшая проверка документов.

Он немного помялся, а потом застенчиво спросил, потянув чистый листок блокнота:

— А вы можете дать мне автограф? Я, знаете ли, собираю автографы знаменитых людей, если доведется познакомиться. У меня уже есть около двух десятков подписей. Ну, и ваша тоже не помешает. Вы ведь тоже у нас знаменитость.

Ну, это я с радостью. Приятно раздавать автографы, что ни говори. Тем более, гораздо приятнее расписываться на блокноте, чем в протоколе об административном правонарушении. Я расписался, написал пожелание, спросив имя и отчество милиционера. Он бережно спрятал листок в карман и сказал: