Ощущение было такое, будто я ударил коленом по деревянному чурбану, качающемуся на веревке. Даже немного больно получилось.

Но приятелю Жестянки наверняка было намного больнее. Прикоснуться лицом о колено — то еще удовольствие. Наверняка у него взорвалась бомба в голове. И не одна, а целый склад боеприпасов. Фосфор, напалм, греческий огонь.

Противник без звука отвалился назад. Упал и так остался лежать. Неподвижно валялся на боку, раскинув руки. Застывшее лицо, глаза открыты, но видны только белки. Твою душу за ногу, он там не окочурился? Дышит ли?

Вроде никакого хруста, ничего не сломал, но в драке всякое могло случиться. У меня перед мысленным взором сразу мелькнули заголовки газет. «Чемпион по боксу убил сокурсника в пьяной драке!». «Вот какого убийцу мы взрастили!». «Позор советскому боксу!». «Как такой бандит пробрался в ряды боксеров?!». И тому подобное. И так далее.

Нет, только не это. Вот тебе, получай, глупый леопард. Тупица. Допрыгался. Доохотился на бешеных буйволов.

Я бросился к сраженному сопернику. Схватил за шею, осторожно перевернул. Он лежал, безвольно откинув голову. Прямо как сломанная кукла.

— Все, сдох! — безапелляционно заметил кто-то из зрителей. — Хана тебе, пацан.

Я тихонько потряс противника. Ощупал шею. Где у него пульс, дьявол раздери? Кости вроде целы. Дышит, только слабо.

Ага, наконец-то. Вот он, пульс. Все работает, ничего не изувечено. Хотя сотрясение приятель Васи себе точно заработал. Это как минимум.

Я посмотрел на зрителей.

— Он жив. Не надо пороть херню. Просто в отключке.

Тот же самый студент, что выдвинул гипотезу о гибели противника, заметил, все также бесцеремонно:

— Ну, тогда тебе повезло, пацан.

Я поднялся и подошел к Славке. Приятель уже очухался. Поднял голову, приложил руку к кровоподтеку у рта. Улыбнулся и я помог ему встать.

Чему это он радуется? Тому, что стоит на ногах, а враги валяются на асфальте? Ну да, действительно повод для ликования. Прошла всего минута, от силы две. А мы как будто прожили целый год. Или два.

Ну ладно, это я хватанул, но ощущения действительно странные. Будто прошло полчаса, а то и час. Вот вам теория относительности в действии.

Жестянка пошевелился и застонал. Перевернулся на бок, сел и заморгал глазами. Пощупал челюсть. Надеюсь, я не сломал ее.

— Эй, гнида! — позвал я. Вася поднял голову, посмотрел на меня мутными глазами. Сомневаюсь, что узнал. — Слышишь меня? Еще раз полезешь, урою, гнида! Не попадайся мне на глаза, понял?!

Вася со стоном откинулся назад. Да, наверняка все понял. Такие, как он, только это и понимают. Язык силы. Тумаков и щедрых затрещин. Теперь, надеюсь, поостережется меня.

Все, больше здесь нечего делать. Я потащил Славку на рукав, прочь от этих хозпостроек. Что ни говори, а славная вышла охота.

Добрались до машины, уселись внутрь. Я потер ушибленные кулаки, колено, плечо. Куртка, оказывается, порвалась на рукаве. Когда только успел? Не заметил в суматохе.

— Это у тебя техникум такой, что ли? — прерывисто дыша, спросил Карпеев. — Ничего себе у вас здесь порядочки. Весело живете. Переходи ко мне, в железнодорожный. У нас там строго, не забалуешь. Народ мирный, не дерется. Редко когда, только хулиганы. Или бузотеры какие…

Охнув, он потер шею. Там тоже уже виднелись ссадины.

— Нет, спасибо, я здесь как-нибудь, — ответил я и завел двигатель.

Чего уже сидеть, да пересчитывать болячки? Слава богу, мы хоть вышли из потасовки на своих ногах. Могло быть гораздо хуже.

Никто из преподов нас вроде не видел. Что еще лучше. Если бы поймали, это был бы полный шиздец. Ладно, поехали отсюда.

Я отвез Славку домой. Остановился у подъезда.

— Спасибо, что помог с теми ублюдками. Без тебя они меня бы загасили.

Приятель повернулся ко мне, пожал руку. Еще раз коснулся ссадины на лице и погрозил мне пальцем.

— Ты так просто не отделаешься. Спасибо на хлеб не намажешь. Теперь мы с тобой обязательно на автогонки поедем.

Я улыбнулся и тут же почувствовал, как заболела шея. Вот ведь настырный какой. Пристал с ножом к горлу. И ведь не отстанет теперь, я его знаю.

— Ладно, подумаем насчет твоих гонок, — сказал я и Славка вылез из машины. Хромая, пополз к подъезду, а я поехал дальше.

После баталии ни о каких тренировках и других поездках не было речи. Я поехал домой. Хорошо, что успел закончить со всеми делами.