Однако, моим чаяньям не суждено было сбыться. Дельфин честно натаскал заказанные два десятка рыбешек с глубинного уровня, и получив обещанное разрешение: резвиться в свое удовольствие оставшиеся минуты действия Дара, умчался чморить иглозубов. Я же столкнулся с очередной проблемой – оказывается, Стражи далеко не всегда подрываются карать промышляющих у них под носом ловцов рыбы.

Не удалось выцепить стража и через пять дней (когда пришел черед очередного рыбного промысла). И через десять…

А во время четвертого глубинного промысла, в брюхе одной из двух десятков добытых дельфином рыбы, мне фартануло отыскать очередной фрагмент пазла.

Страж же соизволил-таки среагировать на вызывающе-наглую рыбалку в своих владениях лишь с тринадцатой нашей с союзником совместной попытки. То есть практически по происшествии двух месяцев со дня моего откровенного разговора с Куцым в коридорах Лабиринтов.

Все случилось до банальности просто. Нырнувший за очередной рыбиной дельфин, практически тут же вскинулся обратно, в объятьях трех закрутившихся вокруг его тела щупальцев.

Отчаянный свист союзника оборвался, едва начавшись. И загоревшийся тут же перед глазами текст перевода, подтвердил мою догадку, что глубинный монстр не позволил дельфину договорить:

Беги, друг Рих!..

Огромного четырехметрового дельфина багровые щупальца Стража, усыпанные зловещего вида фиолетовыми присосками, ежесекундно расширяющимися и сжимающимися, как сотни губастых ртов, за считанные мгновенья, прямо у меня на глазах, безо всякого усилия выгнули под неестественным углом, и у бедняги-союзника переломился хребет. Из пасти умирающего дельфина буквально выстрелил фонтан крови. И вместе ее падения в воду тут же обозначилась величественно поднимающаяся из воды голова Стража, высотой в два моих роста, и примерно столько же шириной.

Применив к страшилищу пристальный взгляд, я невольно выматерился про себя – почтившая наконец-то меня своим визитом тварь оказалась аж восьмидесятого уровня. Отчего риск провала моего отчаянного плана возрос в разы.

Что к забившемуся в агонии дельфину подводное чудовище испытывает гастрономический интерес стало понятно, когда истекающую кровью, ободранную и лишенную плавников тушку союзника щупальца потянули к гигантскому зубастому провалу, неспешно раскрывающемуся по центру головы монстра.

– На, на, на, на! Сука! Подавись! – со всем доступным мне проворством, я стал закидывать голову гигантского осьминога только что заготовленными килограммовыми кусками рыбы, призывая их из инвентаря и тут же запуская в страшилище.

Из-за читерских Скорости и Реакции движения моих рук слились в недоступное взгляду марево, и я выпустил два десятка увесистых снарядов буквально за пару секунд. Целил я, разумеется, не в раззявленную пасть монстра, а в белесые окуляры его глаз. Добрая половина снарядов достигла цели, и Стража серия плюх по глазам, разумеется, жутко разозлила.

Отшвырнув изломанное тело несчастного дельфина, три щупальца рванули к утесу, и еще, им на подмогу, из-под воды выстрелило два новых щупальца. Но, разумеется, я не собирался тупо стоять на месте и дожидаться, когда меня разорвут на части многометровые цепкие хваталки монстра, и, добившись нужного эффекта, сразу активировал Легче пуха.

Толкнувшись ногами, я с места, как кузнечик, подскочил до середины утеса. А в основание скалы, где я только что стоял, дружно ударило пять многотонных таранов. Скала ощутимо качнулась, как при землетрясении не меньше шести баллов, и мои пальцы едва не соскользнули с отполированного ветрами гранита вертикальной стены. Но зацепившись ногтями, я смог зафиксироваться на набранной высоте и, быстро перебирая руками, стал огибать утес, держа курс на факел Крысы – заказчика участия в ликвидации Стража, ради удовлетворения каприза которого, собственно, и затевалась вся эта канитель.

Меж тем, пробившие мимо цели щупальца, осознав свою промашку, впятером рванули за мной в погоню. И утес снова затрясся от серии ударов, не таких мощных, как единый первый, но быстрых и частых.

Гранит крошился, как хрупкий известняк, под могучими ударами многотонных щупальцев. Мне едва хватало проворства, чтобы под градом каменных осколков выскакивать из-под настигающей живой лавины смертоносной плоти. Преследующие меня по пятам щупальца молотили утес, как боксер грушу, мимоходом, разумеется, выбивая из щелей все попадающиеся на пути горящие факелы. Но о судьбе коротающих в них вечность теней, при этом, не стоило волноваться. В бушующие внизу волны падали лишь никчемные горящие деревяшки, а хранящие тени бывших игроков факелы, под напором обстоятельств, лишь временно исчезали со стены утеса, чтоб, как огненная птица феникс, возродиться вновь на прежнем месте, когда терзающее утес чудовище угомонится и уберется восвояси. Ну или, когда я его угомоню… Последний вариант для меня, разумеется, был гораздо предпочтительней.

Опередив преследователей всего на секунду, я первым добрался до факела Крысы. Выдернул его из щели утеса, толкнулся носками ботинок от гранитной стены и, совершив второй гигантский прыжок, вознесся на вершину скалы.

– Ну наконец-то, и на нашей улице праздник! – оживился появившийся в огне похищенного факела огненный лик тени.

– Крыса, братан, времени в обрез! – яростным шепотом запыхтел я в ответ, пытаясь устоять на узком каменном карнизе, трясущимся, как в лихорадке, от ударов щупальцев, не обнаруживших пока мое бегство наверх и продолжающих утюжить середину стены. – Потому, давай обойдемся без торга, лады?