Хорошее решение. Кроме того, убитых мятежников некроманты поднимают тоже, и это сразу двойное подспорье. Поскольку все опальные колдуны — поглощенные, с их смертью на волю вырываются демоны и вносят свою лепту в происходящее. Жаль, конечно, что люди так боятся всего магического: будь они более устойчивыми к подобным врагам, глядишь, было бы меньше паники и меньше потерь. Вскоре Алеонт заметит, что демоны сдвигают перевес в сражении в его сторону, и не преминет этим воспользоваться. Мятежные маги Призыва обязательно разверзнут несколько порталов, вызывая оттуда все сущее дерьмо Разлома, — в сердцах подумала чародейка. И вот тогда…

Что ж, с восставшими мертвецами да духами Тай и оставшиеся стражи как-нибудь разберутся. С демонами сложнее — потеряв сосуды пребывания, они кинутся искать новые, и будут вселятся во всех и каждого. Главное, чтобы смотрители приняли этот удар на себя, думала Данан, минуя поле боя. Демоны не могут делить одно тело с Пустотой, они страшатся ее. Если смотрителям удастся контролировать ситуацию до прибытия подкреплений, то Калагорн извлечет из этой битвы больше пользы, чем мог представить в самых смелых мечтах.

У командора ушла четверть часа, чтобы отойти от места накала страстей. За ней тянулся след из редких поверженных врагов. Обнажив духовный клинок на всю длину, Данан вонзила его в землю. Меч засиял, насыщаясь магией чародейки. Не было никакого особенного заклинания, она просто высвобождала колдовскую мощь, позволяя мечу рыцаря-чародея пульсировать волшебством и освещать все вокруг.

«И как ты надеешься управиться с этим?» — посмеялся голос архонта изнутри.

«Легко, — отмахнулась Данан. — И те, и другие отлично горят. Я справлюсь».

«Обычно ты врешь об этом не мне», — прошелестел Темный и вдруг гортанно рыкнул.

Данан вздрогнула вместе с мечом, чья лучистость задрожала. Чародейка почувствовала, как архонт самодовольно вскинул голову, будто напитываясь и откровенно смеясь над ней. Ей привиделось, как он в своей прежней форме раскинул вокруг нее кожистые крылья нетопыря и зарычал тем ужасным голосом, что мучил их в дни Пагубы каждую ночь.

— Что… ты… — Севшим голосом попыталась спросить чародейка. Меч выскользнул из ее ладони — Данан отозвала его быстрее, чем подумала, что стоит это сделать.

Она свалилась на четвереньки, с трудом удержав вес на руках.

«Разве ты не хотела, чтобы я помог тебе позвать исчадий? — Переспросил архонт до того мелодично, что Данан поежилась. Такой издевки в голосе она не слышала очень давно. — Я помог, — сообщил Темный. — Но ведь ты не думала всерьез, что я сделаю это просто так?»

— Ублюдок, — просипела женщина, поднимаясь на ноги.

«Будь я все еще теократом Ас-Хаггарда, я бы приказал тебе откусить язык за такие слова»

Данан повела головой. Проклятье! Он внутри! Он перемещается по ее венам, как какое-то отдельное создание. Она чувствует, как он пылает, как он зол — и от того, что она недооценила его, и от того, что ему все равно придется смириться с жизнью в ее теле, ибо другого у Темного пока просто нет.

«Но ты ведь помнишь, что помимо Иллюзий я владел и Преобразованием? Сколько ты еще протянешь, сопротивляясь, прежде, чем я поглощу тебя изнутри?»

«Дольше, чем ты надеешься» — скрипя зубами отозвалась командор и кое-как заняла вертикальное положение. Тут же вцепилась пальцами в щеку, словно хотела разодрать ее. Под пальцами что-то двигалось. Что-то похожее на толстых, опитых кровью пиявок. Чародейка не поверила. Она провела по щеке еще раз и вдруг вскинула глаза, как если бы архонт — издевающийся, довольный собой — стоял напротив.

«Я помог тебе, Данан. Но не в том, чтобы позвать исчадий. А в том, чтобы понять: мы все еще воюем. И ты увидишь, кто победит».

«Ты… — Данан хрипела даже в мыслях. — Ты не был столь смел прежде. Это Разлом, верно?»

«А есть разница?»

— Разлом, — повторила чародейка вслух и, волоча ноги, потащилась назад, даже не думая более повесить вокруг себя барьер Страха.

— Тебе придется быть на моей стороне, — убеждая себя, отчеканила Данан. Ее глаза все сильнее дымились черным, а ладони — светились серебристо-белым — цветом горения амнирита, тем самым, какой с самого начала имел ее духовный клинок. Вечный, когда в последний раз она видела его таким же светлым? Лет в четырнадцать. Может, в пятнадцать.

«Не самое лучшее время придаваться ностальгии» — заметил архонт. Данан прислушалась: да, не без огрехов, но ее план удался. Со стороны руин Ас-Хаггарда смотрительница ощутила далекое копошение Пустоты. Ее почуяли.

Их почуяли.

Почуяли хозяина.

Она планировала призвать исчадий, ибо что, как не Пустота — лучшее оружие против демонов? Она планировала, что Темный поможет ей в этом. Наивная. И глупая, хотя архонт предупреждал сразу.

Кто сказал, что в деле с исчадиями ей еще нужна помощь? Разве битва за Калагорн состоялась не из-за нее? Не из-за того, чем она стала?