Шрифт:
— Взять, — произнесла она, почувствовав сквозь пульсирующий гвалт портала, обычное человеческое волнение.
Несколько исчадий вползли в комнату из коридора и набросились на Фирина, застывшего с шаром жизненного средоточия в руках. И тут…
Данан услышала знакомый вопль родом из-за Разлома.
«Аэтель» — успела подумать она, оглянувшись. Время замедлилось. В комнату следом за исчадиями ввалились Рангзиб и Стенн. Первый кинулся к Данан и, скручивая, привалил к полу. Второй бросился на Фирина с криком:
— Ни-ког-да!
Все зависло.
На несколько бесконечно долгих секунд Данан замерла, вообще не разбирая, что произошло. А затем время возобновило ход, чародейка выкарабкалась из-под те’альдинца, вскочила на ноги и уставилась на Стенна, в грудину которого вонзился светящийся шар.
Гном сиял. Пульсировал, как совсем недавно пульсировал портал, переполненный магией и жизненными силами.
— Что… со мной? — посмотрел таз’гаротец на Данан. Топор выпал из его рук. Хольфстенн выглядел напуганным. — Я… я думал… он убьет тебя этим, — выдохнул коротышка, блуждая по лицу Таламрин бессмысленным взглядом. Последняя тряхнула головой и тут же схватила за грудки Рангзиба.
— Нет времени! Быстро! — рявкнула она, вздергивая мужчину с пола с неженской силой. Пока Рангзиб пытался понять, что к чему, Данан уж впихнула ему в одну руку Аль-Ладрис, в другую — кулон Жала, и развернула те’альдинца лицом к закрывающемся портал.
— БЫСТРЕЙ! САМОЕ СИЛЬНОЕ ЗАКЛЯТИЕ ПРИЗЫВА ДУХОВ! СКОРЕЙ!
Рангзиб нахмурился, недоумевая.
— НУ ЖЕ! ПРИЗЫВ ДУХА! НА МАЯК!! НУ!!!
Время снова остановилось. Но не потому, что где-то опять вырвалось какое-то неведомое чародейство или дух. А потому, что Данан, затаив дыхание, уставилась на портал в последней надежде.
Надежде, в которой был смысл.
«Ты когда-нибудь сдашься?» — спросил архонт, вспоминая их битву на вершине Цитадели Тайн.
Данан расплылась в широченной улыбке, задрожав всем телом. С другой стороны портала все четче и четче проступала знакомая до боли в сердце тень.
«После смерти, возможно» — слезно усмехнулась Данан. Увидев, как Жал вывалился из-за Разлома и тут же вцепился в свой кулон, зажатый в кулаке Рангзиба, она наконец вдохнула.
Глава 22
Фирин неотрывно смотрел на Жала несколько долгих секунд, словно не понимая, что произошло. Затем рваным движением обернулся к Данан, как утренний петух, и, ничего не объясняя и не спрашивая, швырнул в чародейку телеманский Кулак — пробивной сгусток энергии. То, насколько невозмутимо держалась Данан, заставило замереть остальных.
Духовный кинжал рассек заклинание напополам, как того и ждали те, кто шел с Данан давно. Но свободной левой рукой чародейка поймала отвалившуюся половину заклятия на ладонь и впитала. Правая половина отлетела в сторону, едва не задев при этом Рангзиба (тот пригнулся).
«О, как ты щедра!» — Темный явно обрадовался новому магическому насыщению. Он любил магию.
Фирин замер снова — не сводя глаз с чародейки. Что стало с его заклинанием? Куда оно пропало? Как оно разбилось?
Он попробовал снова — и тот же результат.
— Дан, — пробормотал Хольфстенн, — давай-ка прекращай это все. — В его голосе слышалось опасение, снедавшее не его одного.
Данан не прекратила, потому что не прекратил Фирин. Он лупил по чародейке всеми чарами, какие знал, все больше и больше давая выход необузданной ярости. Спасаясь от безумия древнего чародея, Стенн, Рангзиб и Жал были вынуждены расползтись по углам. Жал мог бы встрять, используя амниритовую оболочку, но гном видел, что выглядит друг откровенно неважно. Еще бы! Они в свое время провели за Разломом всего пару дней, и едва не отдали концы! Какого же Жалу, который проторчал там не весть сколько!
Да и потом, подумал Стенн, поднимая глаза на сопротивление магов. Это их дело. Она помешала Фирину. И Фирин ей мстит.
Вернее, пытается.
Данан стояла со спокойствием скалы, не дергаясь и не уклоняясь. Одновременно с тем, как Фирин, утратив контроль над собой, швырял в нее все подряд — от чар до оскорблений.
— Клятая паскуда! Сука! Тварь! Сдохни! Сдохни!! Сдохни!!!
В нем не осталось ни капли самообладания — только бешенство бессилия раненного и загнанного зверя. Он потратил века, чтобы подобраться к этой цели! Он был действительно близко! Он держал Эгнир за руку! Он уже вкладывал в ее ладонь Аль-Ладрис, когда… когда явилась эта! Она отняла посох! Она отняла Эгнир! Она виновата! Виновата!! Виновата!!!
Хольфстенн смотрел, как Данан, несуетливо орудует темным духовным кинжалом, рассекая направленное в нее колдовство, и приходил в ужас. Чародейка действовала с леностью льва, разморенного на разгоряченном солнцем камне после плотного обеда. Она управлялась с магической субстанцией, словно с физически ощутимым предметом, и это пугало больше, чем все остальное.
До Фирина, проклинающего командора, тоже дошло, что магия не причиняет ей никакого вреда. Могла бы причинить, но точно не Дом Чар. Он, конечно, мог бы призвать мертвых — чай, форт, где он засел — бывшая ставка Кладбищенских Псов. Где сыщется уйма погибших, как не во владениях убийц? Но что толку, если тут есть те, кто без проблем возьмет призванную нечисть на себя? Фирин только силы зря потратит.