— Справедливо, — рассудил Сагимор.

Данан замолчала, сосредоточившись на том, чтобы доесть. Выражение её лица едва ли можно было назвать беззаботным, и, стоило признать, в последние годы Сагимор редко видел её такой.

— Так сильно переживаешь из-за магов и короля? — осведомился он.

— Не только, — раздумчиво отозвалась женщина. Сагимор сообразил сразу:

— Что-то случилось на собрании командоров?

Данан подняла на мужчину высвечивающий насквозь взгляд:

— Тальвады не было.

Новость, несмотря на простоту, была значительной. Сагимор прочуял мгновенно: помимо душевной компании и разговоров, Данан искала встречи с ним, чтобы обсудить именно это.

— Полагаю, многие заметили.

Женщина усмехнулась:

— О, особенно я! Поверь, когда ты оказываешься на собрании командоров единственной женщиной, все пялятся на тебя, будто ты зеленая. Когда нас было двое, все выглядело вполне естественно.

Сагимор коротко усмехнулся, но в целом шутки не оценил. Данан отбросила веселье:

— Слышал что-нибудь?

Эльф немного наклонился вперед. Оперся локтям о стол, подпер голову пальцами. Его взгляд блуждал, и Данан понимала, что мужчина пытается припомнить все обрывки фраз, случайно брошенные слова или мелькнувшие в сплетнях события, которые хотя бы косвенно могли бы ответить на вопрос Данан. Затем поднял на женщину взгляд и качнул головой:

— Увы.

Данан выдохнула глубокий вдох.

— Тальвада не из тех, кто пропускает ежегодные посиделки в Талнахе. Хотя бы ради того, чтобы подколоть Первого Смотрителя, она точно явится. Если узнаешь что-нибудь, пришли весточку.

— Не вопрос.

Данан распрямилась, разминающим движением отвела назад плечи, чуть запрокинула голову. Потом вовсе откинулась на спинку кресла.

Есть вещи, в понимании недоступные никому, кроме смотрителей Пустоты. А есть вещи, даже среди смотрителей доступные только единицам. Данан могла сказать наверняка, что её объединяла с командором Тальвадой, отнюдь не только принадлежность к женскому полу.

Когда шесть лет назад на вершине павшей Цитадели Тайн Темный архонт был повержен, Тальвада поднялась к Данан и стояла рядом с ней, пока чародейка не успокоилась. В каждом слове, сказанном тогда Тальвадой, во весь рост встала безжалостность истины, от которой Данан так и не смогла не спрятаться.

«Тот, кто принял в себя Пустоту исчадий, становится человеком, похожим на монстра. Но тот, кто принял в себя Пустоту архонта, становится монстром, похожим на человека».

Среди всех ныне живущих смотрителей, Тальвада была единственным ветераном сразу двух Пагуб. Она знала об архонтах больше всех, и точно не стала бы недооценивать важность встреч в Талнахе, по сути, пренебрегая долгом.

Сагимор наблюдал за женщиной, опасаясь, как бы она ни начала жаловаться. Ей, Данан Таламрин, это бы не пошло. Он хотел спросить: «Устала?», но сдержался. Подобный вопрос действительно может подтолкнуть командора к ненужной в их общении личной откровенности. Поэтому эльф спросил нейтрально:

— У тебя все в порядке? — Если Данан захочет, то сама расскажет что-нибудь, и вряд ли опустится до нытья: вопрос ведь вполне обыденный. А нет — так и ладно.

Данан всмотрелась во внимательные глаза мужчины, блестящие, как два ограненных сапфира в бликах пламени. Сагимор не мог сказать наверняка, что она чувствует из-за присутствия Пустоты архонта в жилах. Не мог даже представить. Но, разглядывая выражение мужских глаз, чародейка видела: Сагимор, в отличие от многих, по крайней мере, знал: она действительно несет в себе необратимый след древнего зла.

Знал, но не стал спрашивать какую-нибудь ерунду вроде: «Пустота правда так изводит тебя? Ты по-прежнему слышишь голос архонта? А если ткнуть тебя ножом, потечет красная кровь или черная?»

Женщина хмыкнула: она понимала источник его осведомленности. Наверняка, когда три года назад чародейка рассталась с Жалом, тот попросил Сагимора, давнего приятеля, приглядывать за молодым командором. И до кучи, объяснил, почему это важно.

Что ж, пусть так. Данан не держала зла на Жала ни за расставание, ни за болтовню. Прежде Жал редко говорил то, в чем не было необходимости, как и принимал решения, в которых не было смысла.

Чародейка вежливо улыбнулась.

— Приятно иметь дело со знающим человеком, — ответила она. — Все в порядке, спасибо. — Качнулась в кресле. Опираясь на подоконники, поднялась. — Если других новостей, я поеду. Спасибо за беседу. Будешь на западе Даэрдина, заглядывай.

Сагимор поднялся тоже:

— Непременно.

Данан направилась к выходу, и Сагимор проводил её с неуместной учтивостью. Когда женщина закрывала дверь, он вдруг поймал преграду, заставив чародейку вскинуть голову и взгляд. «Что-то еще?» — беззвучно спросила командор единственным движением бровей.