А главное, работая вне центральной усадьбы МТС, в окружающих Ащелисай колхозах, я получал постоянную информацию о том, как относились люди других сел, к жителям самого Ащелисая, к руководителям МТС, мастерам – ремонтникам, работающим в центральных мастерских и вообще к существующей системе обслуживания сельскохозяйственного производства в то время. Повторяю – никогда ни о чем я не спрашивал у тех людей, информацию они выдавали сами в процессе общения, больше между собой, чем со мною лично.

Из ярких вспышек памяти, – просто обязан подчеркнуть события, прошедшие через мою жизнь, Из приятных: По приезду в Ащелисай, наша «молдавская» команда, которой было грустно вдали от родины, купила мне вскладчину замечательную Шуйскую гармонь, поставив твердое условие, чтобы через месяц я на ней играл, что я добросовестно и выполнил, а через пару лет, после первого удачного целинного 1956 года, я приобрел один, потом второй, баяны и с тех пор они стали для меня постоянными спутниками.

В 1955 году я познакомился с замечательным парнем, Штиль Иосифом. Так случилось, что участник нашей «молдавской» группы, Любицкий Эдуард Данилович, женился на одной немке из депортированных из Украины, а у нее было двое сыновей. Со старшим Иосифом, мы были очень дружны, как настоящие братья, и, когда он ушел в армию, мама Фрида, называла меня своим младшим сыном. С Иосифом, мы и сегодня поддерживаем дружеские отношения, более 60 лет, хотя и живем в разных странах. И это тоже – память….

Из неприятных ярких воспоминаний: в 1957 году, мы помогали организовывать новый совхоз в нашем районе, распахивали для него целину. Когда я приехал на тракторе с плугом на указанное место, у кромки будущего поля стояли – наш бригадир тракторной бригады и агроном нового совхоза. А рядом, ЭТО НАДО БЫЛО ВИДЕТЬ! Жаль нечем было заснять на память, – простиралось огромное пространство, сплошь усыпанное небольшими цветущими тюльпанами! Каких там только цветов и оттенков не было!. Такое огромное цветущее пятно с полкилометра шириной и во всю запланированную длину в 2 километра!. Бригадир мне говорит: «Дывысь, Васыль, мы поставылы тоби глубыну пашни -20-22 сантимэтра, нэ трогай регулятор глыбыны, а то хозяйва нэ прымуть вид нас полэ!». А я сморю на усыпанное тюльпанами поле и никак не могу решиться заехать на него трактором с плугом….

До сих пор вижу, как мой трактор, на первой скорости, тяжело тянет трехкорпусный плуг, царапая ту веками не тронутую целину, безжалостно, по мне-прямо по-зверски, вдавливая гусеницами в землю, нежные беззащитные цветки….Через всю жизнь я пронес эти редкие шлепанья гусеничных траков, как будто они шлепали по мне и давили что-то живое…..Но так было надо и время поджимало, надо было успеть вспахать и засеять те площади, в мае месяце, пока в земле оставалась влага.

Трагическим событием для меня и нашей семьи, стал в 1959 году этого периода, уход из жизни моей мамы, в 36 лет…..

Завершение этого Десятилетия, я встретил в рядах Советской Армии, в одном из специальных военных учебных заведений. Умение играть на баяне и голос, пригодились и в армейской службе. С самого начала меня определили ротным запевалой, взяли в художественную самодеятельность. Одно время даже был запевалой в украинском хоре, помню, как тепло наш хор принимали с концертом в МВТУ (Московском Высшем Техническом Училище) им. Баумана (Этот ВУЗ – был наш шеф) и даже играл на балалайке в сводном оркестре. Жизнь продолжалась….

Очень насыщенным на памятные события, был для меня и последний год этого Десятилетия, 1960-й.

Считаю, что мне повезло на армейскую службу, по всем направлениям. Наша специальная школа командиров взводов для инженерных войск, находилась в Бирюлево-товарная, это с 1960 года – один из районов Москвы. Раньше она структурно подчинялась Балтийскому флоту, готовила взводных командиров для строительства и оборудования береговых укреплений. К моему приходу в школу- от Флота остался только небольшой флотский (голубой) флаг, прикрепленный к красному знамени части, начальником школы-был капитан первого ранга, то есть флотский офицер, а курсантские письма украшал штамп – «Матросское письмо – бесплатно». Школа была переведена в ведение строительного управления Московского военного округа.

Никто, естественно, не знал, что это был последний учебный год этой школы и наш выпуск будет последним в её истории.

Мне довелось немало лет не только самому учиться, но и преподавать, много раз возглавлять государственные аттестационные комиссии в госуниверситете и ряде техникумов, поэтому могу высказать свое мнение об уровне обучения в той военной спецшколе, где довелось учиться и, вообще, о том, как раньше было поставлено армейское образование, по крайней мере там, где я учился.

Уровень подготовки в нашей школе, имеется в виду все её составляющие направления (военно-строевая, специальная, физическая, полтитическая и культурно-образовательная) были на довольно высоком уровне. Годичная по сроку обучения школа, по моему мнению, обеспечивала курсантов знаниями не меньше, по крайней мере, чем любой отраслевой техникум того времени (о нынешних я не говорю), плюс специальная военно-политическая и обжежитейская подготовка.

Ежедневные, кроме выходного, десятичасовые занятия, специальные предметы от лучших преподавателей московских Вузов и техникумов, регулярные зачеты и экзамены, держали нас в постоянном рабочем тонусе. Мало того, по выходным – обязательные культпоходы на различные выставки, в музеи, цирк, зоопарк, стадионы.