– Ты прав, не могу, – соглашается она, набирая кому-то сообщение в чате. – Работа сама себя не сделает, а либретто твоего любимого «озера» я итак наизусть знаю. (*Либретто – литературная основа сюжета спектакля или постановки. Примечание автора).

Дамочка, сидящая перед нами, недовольно шикает, весьма непрозрачно намекая, что их диалог ей мешает.

Бросаю взгляд на часы. Час сорок прошёл, осталось примерно столько же, плюс минус минут двадцать. Рид бы угорел, если б знал, как я провожу свой субботний вечер.

Подперев ладонью подбородок, возвращаю взгляд на сцену. Как я понял, сюжет этой всемирно известной театральной постановки довольно прост.

Значит так, старый колдун, получивший от ворот поворот, превращает прекрасную принцессу в лебедя. Чары злого гения действуют днем, но с приходом ночи птица превращается в девушку. Её-то на берегу озера во время охоты видит принц. Она рассказывает ему свою печальную историю. Он влюбляется и клянётся в верности, обещая снять заклятие, но… всё как в жизни.

На балу горе-принц встречает другую красавицу (стараниями коварного колдуна один в один напоминающую его любимую), и… его план катится к дьяволу. Своими обольстительными танцами двойник-лебедя завораживает и пленяет его, на фоне чего у парня едет крыша, ведь жениться он решает именно на ней.

А дальше я позорно засыпаю, теряя нить повествования.

– Пс…

Тихий шёпот над ухом вынуждает нехотя открыть глаза.

– Лично я сбегаю. Ты как? Со мной? – блондинка осторожно толкает меня локтем и кивком указывает на выход.

Пожалуй, да. Хватит с меня эстетики на сегодня.

Встаю, игнорируя недовольные возгласы, сидящих за мной зрителей.

Ценители прекрасно мать вашу!

– Куда это вы собрались? – недовольно шипит мне в спину Алостор.

– На воздух, пап. Здесь душно и мне нехорошо. Картер любезно согласился составить мне компанию, – отзывается Эмбер.

Иду следом за ней, и когда оказываюсь в фойе, прямо-таки не могу сдержать вздох облегчения.

Наконец-то…

Достаю зажигалку, дымить хочется просто адски.

– Здесь нельзя курить, молодой человек! – разъярённо орёт пожилая женщина, подобно привидению расхаживающая взад-вперёд.

– Идём на улицу, она страшно ворчливая.

Как только мы выходим из здания театра, Забини тут же прикладывает телефон к уху. Не человек, а чёртов органайзер, ей богу. Наблюдал за ней в зале. Каждую секунду она была чем-то занята.

– Да. Прилетит в одиннадцать десять. Будьте так любезны, организуйте трансфер из аэропорта, гостиницу я зарезервирую сама. Нет. Нет. Мы это уже обсуждали.

Пока она с кем-то разговаривает, я с удовольствием раскуриваю свою вожделенную сигарету, глядя на проходящих мимо туристов.

Расстёгиваю на рубашке ещё одну пуговицу. Терпеть не могу всё это классическое дерьмо! А мать прямо млеет, когда я одет как франт.

И не только она.

– Ты голоден? – слышу голос Эмбер, судя по всему, закончившей свои телефонные переговоры. – Я слона съесть готова, клянусь. Чашка утреннего кофе – вот и всё, чем я себя сегодня порадовала.

Она подходит к парапету и тоже устремляет взгляд на оживлённый бульвар.

– Отцу плевать на то, что я с самолёта. Ежемесячные походы в театр – нерушимая семейная традиция вот уже долгие годы, – устало вздыхает и смотрит на часы. – Ну так что, поужинать не против? К тому же, есть разговор. Ты же понимаешь, что отец свёл нас в этой цитадели искусства неспроста.

Поворачивается и, вскинув изящную бровь, выжидающе на меня смотрит.

Только сейчас ловлю себя на мысли, что не произнёс ни слова. Честно сказать, Эмбер кое-кого мне напоминает. И это мне не нравится от слова совсем.

– Ну давай поужинаем, раз есть разговор, – безразлично жму плечом. – Только место выбери сама. Я в этом помпезном районе вообще не ориентируюсь.

– Да без проблем, – улыбается, доставая ключи от машины. – Куришь давно?

– Сколько себя помню.

– Бросить не пробовал?

– Лекцию о вреде табака собралась мне читать? – интересуюсь недовольно.

– Нет конечно! Профвопрос агента. Практика показывает, что курящие спортсмены даже при средних нагрузках сталкиваются с нехваткой кислорода. Это связано с тем, что пагубная привычка приводит к структурным изменениям легочной ткани и снижению функциональности альвеол.