Но. Но что выберет он? Скажет ли вообще о том, кто я для него, что он испытывает ко мне? Есть ли у нас с ним будущее? Или сегодня наш последний день?

Я со всей силы прикусила нижнюю губу, чтобы не расплакаться. И демон не услышал, как я плачу. Поплакать я ещё всегда успею, причём вдоволь. Но потом. Не сейчас.

Вскоре ко мне пришли служанки, портной с помощниками и огромным ворохом разных платьев и прочей мелочи, и я несказанно этому обрадовалась. Потому как это означало, что можно отвлечься и не думать о том, что случится вечером. А просто наслаждаться последними мгновениями в роли почетной гости... Побыть ещё немножко принцессой. И, надеюсь, наконец -то станцевать с Рэнаром.

В тот вечер из меня сделали даже не простую принцессу, а воистину сказочную. Портной оказался настоящим кудесником, как и служанки, что помогали мне подготовиться к балу.

Лиф узкого, плотного корсета без рукавов из полупрозрачной ткани был украшен множеством сине-голубых камней и расшит необычайной вышивкой из серебристых, голубых, синих листьев и цветов разной формы, украшенных золотом, словно их подсвечивали солнечные лучи. Спускаясь на пышную юбку из жемчужной шелковой ткани с переливом, рядом с цветами появлялись прелестные бабочки. К такому невероятному наряду мне принесли и удивительной красоты драгоценности. Темно-синие камни в тонкой, изящной оправе из металла, похожего на золото, но с легким голубоватым отливом.

В высокой замысловатой прическе - большая тиара с крупным синим камнем и россыпью голубых и прозрачных. Серьги в виде капель. Элегантное колье. Широкий, но невесомый браслет казался брызгами застывшей воды.

Сказочная морская принцесса, только что вышедшая из прозрачных океанских вод у райского острова, в одеянии и украшениях, созданных из морской пены. Глаза казались золотыми облаками, в которых отражалась голубая гладь. Однако вместо восторга в них то и дело мелькала грусть и тоска. Моя сказка сегодня могла закончиться, и золушка превратится в обычную учительницу.

Когда за мной зашел Рэнар, все служанки уже ушли, и я осталась одна. И опять я стояла у окна, разглядывая сад, долину и город внизу, желая запомнить побольше и сохранить надолго в воспоминаниях. Понимая, что буду стараться потом забыть об этом как можно скорее.

Я не слышала, как он стучался, видимо, была слишком погружена в себя. И только когда он остановился позади, увидела в отражении высокую черную тень позади. Но я не обернулась. Одновременно и страшась, и предвкушая нашу беседу.

Длинными пальцами он коснулся поверхности стекла и отражения моих глаз в нем и хриплым, бархатным голосом прошептал:

– Я ведь тебе не говорил, что «Ната’шша» на нашем языке означает «Золотые Небеса», хотя, думаю, ты это уже и сама поняла, ведь кроме меня об этом тебе кто только не сказал.

Моё сердце сладко заныло. И пусть я и правда об этом догадывалась, но ведь твердой уверенности не было: прямо этого никто не говорил. Да и услышать это из его уст куда слаще.

Затем он пальцами провел по стеклу, «огладив» щеку и «спустившись» к губам.

– А ещё я никогда не говорил, что, - нагнувшись, он выдохнул: - ты - невероятно красивая...

Его ладонь соскользнула вниз, и обеими руками он обвил крепко мой стан. А я уже дрожала всем телом. Эмоции и чувства бурлили во мне и желали выплеснуться. И в голове от этого творился сплошной хаос.

– Спасибо, - едва слышно произнесла я, охваченная сильным смущением.
– Это. Это всё платье.

Ну зачем я это сказала?! Лучше бы вообще молчала!

– Платье?
– подняв глаза, Рэнар вновь посмотрел в отражение и отрицательно покачал головой: - Я мужчина, Ната’шша. Что мне до этих нарядов? Бесспорно, оно тебе идет. Однако ты, и одетая в простую одежду в подземелье, когда бежала ко мне навстречу, была прекраснее всех, кого я когда-либо видел. Когда, стоя на том балконе, закричала, а я увидел страх за свою жизнь в твоих глазах. Или когда пыталась меня вылечить в саду Императора. Мне неважно, во что ты одета. Для меня ты всегда удивительно красива. Отчего мне порой даже кажется, что ты лишь видение и исчезнешь. А если я прикоснусь к тебе, то растворишься в воздухе. Поэтому.
– он стиснул меня ещё сильнее и, склонив голову, втянул запах моих волос, а затем уткнулся в них носом и закрыл глаза.
– Поэтому я боюсь.

– Чего?!

– Что ты и правда мираж. И исчезнешь навсегда. Как и страшился потерять тебя там, в подземелье. Впервые в своей жизни я чего-то боюсь.

Наверное, впервые в своей жизни я была так счастлива, как сейчас. Пусть Рэнар и не признался в чувствах, но его слова о том, что он переживал обо мне, а теперь волнуется, что потеряет - фактически это и есть признание в любви. Мне!

– Я не хочу уходить, - произнесла я, всё для себя решив.
– Я. я отдала тебе своё сердце. Но.

– Но ты должна, - закончил он за меня, и его руки на моей талии сжались ещё сильнее, и мне пусть и не было больно, однако дышала я уже с трудом.

– Да, должна. Я должна разобраться со всеми своими делами. Иначе не смогу спать спокойно. Но ты можешь отправиться со мной! Или. или потом.
– от избытка чувств я забыла элементарные слова и не смогла подобрать нужные, объясняющие, что он может меня снова призвать сюда. Как сделала его мать.

– Не могу, Ната’шша, - и с такой грустью он это произнес, что сердце, что до этого плавилось в океане радости, вдруг пугливо сжалось и ёкнуло.