– Где она?
– я обвела взглядом комнату. Где тоже никого, исключая его, ну и меня, соответственно, не было.

– Она?
– Рэнар всё-таки сделал ещё один шаг и, поставив руку у меня над головой, нагнулся, чтобы наши глаза были на одном уровне, и мне отчаянно захотелось упасть в обморок, чтобы хотя бы так выкрутиться из ситуации, из которой я не могла найти другого выхода.
– Лийра, или как там её, давно уже ушла... Или ты подумала, что я пригласил тебя, чтобы ты. смотрела на нас? Или же, чтобы вы вдвоем меня ублажали?

Каждое слово, каждое его предположение было неопровержимой истиной. Демон словно прочитал мысли, что крутились в моей голове.

Не дождавшись от меня ни подтверждения, ни опровержения, он продолжил:

– Ты и правда решила, что меня сейчас, когда я наконец так близок к цели, к истине, волнуют развлечения с девками из подобных заведений? Ты не представляешь, сколько они узнают от своих порой слишком говорливых, после плотских утех, клиентов. И мне от неё нужна была информация. И я её получил. А тебя пригласил на разговор, потому что доверяю. Ты уже знаешь мои истинные намерения, чего я хочу и добиваюсь. И даже помогаешь. Как можешь. Что вызывает во мне искренние уважение и благодарность.

Проклятье! Как же мне было стыдно в тот момент за то, что я ошибалась, что думала какие-то глупости. И за поспешность своих суждений. Ведь уточни я все сразу, не было бы никакого недопонимания. Но я для себя сразу всё решила!

– А. А где одежда?
– я с трудом отняла взгляд от бирюзовых глаз и посмотрела на его обнаженную грудь. Однако, прежде чем мой взор достиг цели, я увидела полные губы, и внутри непроизвольно, с новой силой вспыхнул огонь.

– На меня одна из. работниц пролила тихаровый сок. Его кто -то находит невероятно вкусным из-за сладости. Однако я его на дух не переношу из-за его мерзкого, отвратного запаха. И поэтому решил принять душ, чтобы смыть эту вонь. Ещё вопросы будут, Ната’шша?

– Да, - едва слышно, вжимая голову в плечи, прошептала, отведя взгляд.

– Ну не томи, детка, - его губы изогнулись в подобие усмешки.
– Проясним всё до конца, чтобы не было потом недопонимания. И поедем, наконец, домой.

– Я не хотела здесь оказаться.

– Ну это я уже понял. Это всё?

Я отрицательно качнула головой:

– Я сняла.
– прекрасно понимая, чем мне это может грозить, я всё равно сказала правду:

– Я сняла кулон. Я не должна была сюда переместиться!

Выпалив это, сжалась ещё сильнее, опасаясь продолжения. Утешая себя только тем, что более меня не тяготит ложь.

Кулон?
– переспросил Рэнар, почему-то усмехнувшись.

Распрямившись, он в два шага подошел к кровати и поднял длинную цепочку с серебристым украшением. Которая выпала из моей руки, когда я раскрыла ладонь, чтобы коснуться его волос.

– Этот?
– он демонстративно покрутил украшение на указательном пальце.

И я смогла только утвердительно кивнуть в ответ.

Вмиг кулон оказался крепко зажат в его кулаке.

– Ты думала, что, сняв его, ты снимешь заклятие?

И вновь он дождался лишь кивка. А потом произошло то, чего я точно не ожидала -мужчина рассмеялся! Громко, искренне и без издевки.

– Я, конечно, понимаю, что ты очень далека от магии и того, как она работает, - произнес Рэнар, отсмеявшись, - но неужели ты думаешь, что я его не видел? Или не ощущал магию, исходящую от него?

– Я... я не знаю, - я попыталась вспомнить, когда он мог бы его увидеть, но мысли в голове путались, и я не смогла сосредоточиться.

– Вещь, сделанную отцом, выплавленную из танийского серебра с примесью его крови, я почувствую даже за километр, детка. Это раз, - мужчина снова подошел ко мне, однако остановился рядом, смотря на меня сверху вниз.
– Два - кулон был просто завершающей частью ритуала, связав нас. И то, что ты сняла его, не отменило действие заклинания. Мы связаны на все дни договора. Я смог доступно тебе всё объяснить?

– Да.
– я вскинула голову, набравшись смелости вновь встретиться с ним взглядом.
– Но почему ты тогда не забрал его у меня? Это ведь вещь отца. Память о нем. Свой, -протянув руку, я едва не коснулась его кулона, что был в точно такой же, но вовремя успела её отнять.
– Свой ты никогда не снимаешь.

– Не снимаю, - Рэнар кивнул, - ты права. И мать об этом тоже прекрасно знала. Поэтому не посмела избавиться от своего после смерти отца. Прекрасно понимая, что я не прощу ей этого. Но и мне не отдала, убеждая лживыми речами, что для неё это память о нем.

Его лицо перекосило от гнева, на скулах отчетливо проявились желваки, когда он со всей силы скрипнул зубами, злясь, а глаза начали темнеть, наливаясь глубокой синевой.

– Так почему ты не забрал его у меня?
– повторила свой вопрос и, поддавшись эмоциям, сама сделала шаг к нему, заглядывая в глаза.