– Так меня воспитали, – ответила я.

Борясь с новым приступом истерии, смешанной с грустью по прошлому, я попрощалась с бывшим однокурсником и нынешним коллегой и двинулась прочь.

Из списка осталось последнее. Ключевое.

Роскошь солнца отражалась в зеркальных стенах многоликих высоток, которые наполняли великолепную столицу Аравии – Алиссат. Среди пустыни и жажды, купаясь в лучах вечного солнца и танцуя в порывах стремительного ветра, город мирно засыпал и радостно просыпался.

Почти на каждом здании развевался флаг королевства – жёлтое огниво с зелёным полумесяцем и красной пятиконечной звездой. Эти символы подбирались народом, чтобы детально отразить неисчерпаемую духовность и богатую историю этого мира. Богатство, святость и жизненная стойкость – три столпа, три основы благодати аравийского народа.

Мухаммед Ойльм созерцал мир земель, которыми правил, и чувствовал обречённость беды. Она уже перешагнула порог его дома и вот-вот уничтожит всё, что он так берёг.

Война. Сколько бы оружия ни собрать, сколько бы воинов ни обучить, сколько бы стен ни воздвигнуть – ты никогда не будешь к ней готов. И пусть ты ждал её вечность, высчитал день и время её прихода… Всё призрачно и малодушно. Война всегда начинается внезапно.

– Господин?.. – вежливый голос королевского советника нарушил мрачный ход мыслей Мухаммеда.

Старик отвернулся от окна и посмотрел на своего помощника. Белая ткань традиционного платья – кандуры – зашуршала при движении. Король привычным движением прихватил полы одеяния и двинулся к рабочему столу. Сев в своё кресло, он закинул за спину края гутры и выжидающе глянул на молодого маршала.

– Я готов подписать, Алибер, – прозвучал низкий голос старого владыки Востока.

Маршал шагнул к его столу с низким поклоном. Король последний раз взглянул на послание одного из союзников, чью землю сейчас разрывают на клочья.

– Николас Аргинский молод и силён, – печально произнёс он вслух свои мысли. – Да, сейчас он не поймёт. Но седина прибавит ему мудрости. Если смерть не настигнет его раньше.

Король размашистым почерком вывел судьбоносный ответ под официальными строками президента Великославии:

«От имени народа Аравийского Королевства вынужден отказать в военной помощи. Мы не вступаем в эту войну».

Тонко намекнув Анне, что нужно сходить в палату к комитаджу, я упомянула, что видела её Макса, который тоскливо спрашивал о ней. Девушка проглотила наживку и увязалась за мной.

Обеденное солнце палило беспощадно, но в палате тоскливо выла вентиляция, впуская сырость и влагу земли. Это тоже играет мне на руку. Вернее, нам.

Оставив за дверью флиртующую подругу, я тихо закрыла за собой дверь и посмотрела на того, кто может спасти или погубить нас обоих.

Жуткие чёрные глаза смотрели прямо на меня. Взгляд неизвестного офицера отливал глянцевой темнотой, ловя блики искусственного света. Ему и татуировка на лице не нужна, чтобы быть истинным поклонником Якоба Кайзера. Его глаза – прямой доступ и почётное место на службе Чёрного Диктатора.

Гнетущая волна мрачности моей судьбы нахлынула с новой силой. Я отчётливо осознала, что назад пути нет. Выбор сделан. Пора приступать.

Он продолжал давить на моё сознание взглядом, пока я приближалась. Слева и за спиной находятся камеры видеонаблюдения. Их непременно просматривают, и будут смотреть несколько раз.

Учитывай это, Вивьен. Сосредоточься. Итак, я – врач.

Он стал хуже выглядеть. Щёки, покрытые густой бородой, впали. Миллиметры неповреждённой кожи приобрели серо-желтоватый оттенок. Гематомы разбухли и всё так же темнели, не обещая быстро сойти. Рассечения над бровью и на переносицей затянулись, но стали отёчными. Ему без преувеличения становилось хуже.

Предательски дрожащими руками в перчатках я принялась раскладывать стерильные бинты, вату, антисептик, тюбик заживляющей мази «Санитатем», два запакованных шприца с иглой и четыре ампулы. Камеры не увидят их название, а использованные флакончики заберу с собой.

Комитадж молча наблюдал за мной. Тишину комнаты нарушали сигналы индивидуального монитора контроля гемодинамики, отдалённое мурлыканье влюблённых за дверью и жужжание вентиляции.

Кожу покрыл холодный пот. Одежда прилипла к телу. Я внимательно изучала показатели, записав их на отдельную страницу в его истории болезни.