– Восемнадцать стукнуло в ноябре. Ребёнок. У неё развитие словно отстаёт, будто застряла где-то лет в пятнадцать и никак оттуда не выберется. С той поры как взбесилась. Эти побеги из дома. Желание бродить по белу свету. Пропадать надолго. Не звонить. Она не из вредности так делает. Просто не задумывается, что кто-то может за неё переживать.

Дане восемнадцать – ребёнок. Мне девятнадцать, а я по сравнению с ней чувствовала себя многоопытной женщиной. Может, потому что рано пришлось повзрослеть. А может, потому что характерами мы отличались.

– Ты на меня похожа! – заявила она за первым совместным обедом.

Какое-то смутное сходство улавливалось. В фигурах, длинных волосах, овале лица. Но стоило Дане скорчить рожицу, как вся похожесть разрушалась, разбивалась на осколки.

Стефан оставшиеся дни, что мы провели за городом, о чём-то напряжённо думал. Мыслями своими не делился, а я не лезла к нему с расспросами. Не хотела разрушить хрупкое равновесие.

Постоянно внутри билась мысль: не нужно. Лучше недомолвки, чем выход из уравновешенных весов. Всё казалось: сделаю неосторожное движение – качнутся чаши и случится что-то плохое или непредвиденное. А мне хотелось хоть ненадолго продлить состояние, когда вроде бы между нами всё хорошо.

– Ломаю голову, что с ней делать, – признался он однажды ночью. – Её нужно чем-то занять. Оставлять здесь нельзя: она же весь дом на уши поставит, заскучает и обязательно выкинет какое-нибудь коленце. А то и сбежит – концов потом не найдём. На всякий случай, я к ней ребят приставил, чтобы следили в оба глаза и, если что, не упустили из виду.

– Давай заберём с собой, – предложила скрепя сердце.

С Даной мы подружками не стали. Может, потому что я осознанно не шла на близкий контакт, хоть девчонка и делала попытки меня очаровать и сойтись на короткой ноге.

Моя природная осторожность и стиль жизни одиночки шли не на пользу. К тому же, я всё равно пристально вглядывалась в Дану, искала расположение к Нейману. Её к нему. Его к ней. И до сих пор не могла понять, связывало ли их что-то глубже, чем просто семейные узы.

– Это тоже не выход. Дана не будет сидеть в четырёх стенах.

Я почувствовала, как царапина прошлась по сердцу. Я сидела в золотой клетке, и Неймана не особо это волновало.

Впрочем, я несправедлива, – тут же одёрнула себя. Он, как мог, тоже искал мне занятия: вождение, рисование, набеги на магазины. На большее, возможно, у него не хватало ни времени, ни фантазии. А может, дело ещё было в том, что угроза, висящая над ним, никак не хотела рассасываться. А всё, что касалось Неймана, невольно цепляло и меня как человека, который находится к нему слишком близко.

Нам пора было возвращаться – это я тоже понимала. Сказка заканчивается. Небольшой отпуск, который он себе позволил, подходит к концу. А может, он его и позволить себе не мог, но между работой, бизнесом, неурядицами выбрал возможность провести несколько дней в доме, где всем нам было хорошо.

– Ты же разрешишь забрать Санту? – попросила тихо, понимая, что хоть и не сказал он, что скоро уедем, время сделало скачок и стремительно ускорилось.

– Да. Он твой. Щенок должен знать хозяина. Поэтому будем разбираться на месте, как нам жить всем вместе дальше.

Вместе. Значит, Дана уедет с нами.

Квартира у Неймана огромная, там места хватит. Но я бы предпочитала не находиться на одной территории с другой девушкой. Это выше меня, наверное. Я не умею быть святой и великодушной. Всё время приглядываться, прислушиваться, мучиться неопределённостью и медленно отравлять саму себя собственными опустошающими мыслями.

Нет, я ничего такого не заметила между Нейманом и Даной. Они вели себя, словно брат и сестра. Дядя и племянница, наверное, будет точнее, если, закрыв глаза на неродство, идти по иерархии семейных отношений.

Но Дана могла не догадываться. По Нейману, как всегда, сложно что-то прочесть. А я с каким-то непонятным садизмом без конца прокручивала в голове нашу встречу в подъезде. То, как он коснулся моих волос. Как просеял их сквозь пальцы. Как коротко выдохнул. Уже тогда это для него что-то значило. Может, именно поэтому он привёз меня в дом.

От этих мыслей можно было сойти с ума, но я не сходила. Оставалась внешне такой же, как и всегда, а внутреннюю бурю наружу не выпускала. Не зря говорят: с кем поведёшься… А я много чего нахваталась от Неймана – вольно или невольно. Его бешеная харизма отрабатывала свой хлеб с лихвой. Да у него и было чему поучиться на самом деле.

– Ника, – его рука находит мою и сжимает. От этого простого жеста у меня обмирает всё внутри. – Вместе – это ты, я и собака.

Мне становится жарко. Как хорошо, что в комнате темно, и Стефан не видит моего лица. Иногда я верю, что он умеет читать мои мысли – слишком часто попадает в такт тому, о чём я думаю.

– С Даной я что-нибудь придумаю, но день-два придётся её потерпеть.

Стыдно, но я чувствую облегчение. Будто тяжёлый мешок с плеч сбросил. Вслух я не оправдываюсь, кладу голову Стефану на плечо.