Шрифт:
— Ксанушки? Хе-хе. Такая же, как и для всех. Она человек, не более.
— Отправь Ксанку домой, если совсем худо будет. Не хочу, чтобы с ней что-то случилось.
Аристарх хитро улыбнулся и наклонился вперёд.
— А что взамен?
Мирослав коротко хохотнул. Неприятно. Никогда раньше плату друг другу за помощь не просили. Впрочем, спорить он не стал.
— Хоть всё забирай.
Этого Аристарху было достаточно.
— А теперь слушай внимательно, Мирушка. Я не могу. Только ты сам в состоянии вернуть свою девку непутёвую домой.
Густая тёмная бровь приподнялась в удивлении. Ответ пока не тянул даже на ржавую подкову.
— Я не ведун и колдовской силы во мне тоже нет.
За столом повисла тишина. Оба молчат, упрямятся. Только Мирослав для себя уже всё решил. Он точно знал, на то способен Аристарх Олешевич и расчитывал на помощь. Он знал, что только старик и может в случае смертельной опасности Ксанушку его домой вернуть. О чём думал старик — не понятно. Только досаду и смог разгадать в его глазах.
— Глупый ты парень, Мирослав Саввич. Эта Ксанка — твоя суженая, а ты отпускать собрался. Не боишься, что её к рукам приберёт женишок бывший?
Мирослав облокотился спиной о стену и закрыл глаза. Что тут сказать? Не хотелось бы. Но…
— Врать не буду, я уверен, что отобьемся, но запасной план хочется иметь. Лучше уж жить будет с другим, чем не жить вовсе.
— Похвально, но глупо. Счастье редко рядом хвосты крутит, а тебе прямо в руки прыгнуло. Хватай и не думай, а ты? Эх, молодёжь…
Улыбка у Мирослава против воли стала по мальчишески мечтательная. Как-то сразу вспомнились и нежные руки, и трепетные объятья, и шаловливая улыбка.
— Так я и схватил. Сам же женил, забыл? И всё же. Время у нас неспокойное.
— Как я и сказал, только ты и сможешь эту дурёху назад отправить. В нужный момент нужно дать согласие на службу. Будешь мне в посмертии помогать мир отлаживать.
Кузнец лишь кивнул, никак не комментируя отповедь волхва. Он был согласен на всё, лишь бы с Оксаной ничего не случилось и оба это понимали.
— И когда же нужный момент придёт?
— Хех… Ну запоминай.
Волхв подхватил бересту со стола и зачитал.
Как полыхнёт стена лесная,
С небес падёт железный дождь,
Вопьётся в плоть стрела шальная…
Судьбы решится приговор.
— Сказали бы прямо, Аристарх Олешевич. Не умею я ваши загадки разгадывать.
Парень морщился от досады, прекрасно зная вредный характер старика. Он встал и направился к выходу. Больше уж точно ничего не услышит.
— Хоть бы спасибо сказал… Эх, Мальчишка.
Глава 24
18 дней до нападения
Кузнец шёл неспешно к деревенским домам и крутил в голове проклятые строчки. Своеобразный ритуал, которому он теперь посвящал по паре мин4ут в день. Загадки он действительно не любил. Не силён в этой ерунде. Не его. Но эту нужно было разгадать. Жизненно. Раз этот прохиндей торговаться решил, значит, уверен в своих силах. Проблема в том, что описывается битва, а не время нападения. Выходит, и предотвратить грядущее никак. Знать бы, когда беда случится. Потому Мирослав упорно прокручивал заветные строчки раз за разом. Вдруг, что-то он всё же пропустил?
На поясе позвякивали последние копейки и новенькие подковы и Мирослав планировал потратить всё, до последнего. Его семья не будет голодать. Кузнец уверенным шагом приближался к дому Федота. У того всегда было что-то на продажу.
Мирослав толкнул массивную дверь и шагнул внутрь. Рядом с прилавком стояла пара: отец и дочь. Вот кого он там точно не ожидал увидеть, так это несостоявшегося тестя с бывшей невестой. Владислава так пристально вглядывалась в его лицо, что Мирослав несколько растерялся.
— О! Не ожидал. Как жизнь семейная складывается?
Митрофан волнений дочери не разделял, был весел как и всегда. Ожидал ли он ответа на заданный вопрос? Нет. Простая вежливость с соседским любопытством, не более. Когда мужчина понял, что отвечать ему не намерены, подвинулся и уступил место у Федота. Мирослав уверенным шагом пошёл навствечу, кивая на ходу Владе.
— Отсыпь-ка мне яблочек своих, четвертину мешка.
Митрофан аж поперхнулся. Если вы, дорогой читатель, так же далеки от сельскохозяйственных работ, как и я, намекну, что уже конец лета, а яблоки созревают осенью и покупка лежалого товара, когда до нового урожая осталось чуть, выглядела крайне странно в глазах местного населения. Они же про будущее нападение не в курсе.