— Вас слушают…

— Здравствуй, Артём, — сказал Евгений. Он был серьёзен и сосредоточен.

— Евгений Юрьевич?! Какими судьбами?!

— Не важно. Скажи мне, пожалуйста, что там творит мой брат?

Артём молчал, потом неуверенно сказал:

— Евгений Юрьевич, ваш брат месяц назад передал фонд… Он теперь не имеет права распоряжаться средствами…

Евгений поднялся, схватил со стола Сергея распечатку.

— Передо мной данные, что брат директор фонда. Что это значит, Артём?!

— Эээ, — протянул юрист. — Наверное, в налоговой ещё не изменили данные…

— Артём! — зазвучал металл в голосе Евгения.

— Да всё нормально! Процедура передачи несколько затянулась. Все документы отданы в регистрационную палату. Уверяю, в понедельник всё будет окей!

— Я проверю, Антон, — уже спокойно усмехнулся Евгений.

— Уф, Евгений Юрьевич… Как вы?

— Нормально, пока живой… Короче, я тебе не звонил.

Сергей удивлённо рассматривал замолчавший смартфон.

— Вы полны тайн, Евгений Юрьевич!

— Вы даже не представляете, насколько, — тихо сказал Евгений и вновь посмотрел на часы. — А вы не можете поторопить Татьяну Сергеевну? Я уже на час опаздываю.

— И куда, если не секрет?

— Домой, подполковник! Меня ждут, — и печально добавил. — Очень ждут…

Тут в приёмной подполковника раздался шум и глухие крики.

— А вот и Татьяна Сергеевна, — улыбнулся Сергей.

Через минуту дверь приоткрылась, и в кабинет начальника боком пролез сержант. Его лицо побагровело, и он с трудом удерживал дверь за ручку, чтобы она не раскрылась настежь.

— Тут это… товарищ подполковник… ваша сестра лютует.

— А пропусти, — махнул рукой начальник.

Сержант даже оглянуться не успел, как буквально выпал в кабинет. Гордо перешагнув через «преграду», к столу Сергея подошла Таня. Слегка растрёпанная и… какая-то «другая», если можно было применить к ней это слово. Её брат, сидел молча, выпучив глаза, а Евгений удивленно склонил голову к плечу, рассматривая женщину.

— На! — столешница приняла бумажный пакет с глухим хлопком. — Отпускай!

Сергей, продолжая таращиться на сестру, молча открыл верхний ящик стола и медленно, по столешнице, подвинул пакет к открытому ящику. С едва слышным шорохом пакет скрылся. Так же молча подполковник кивнул на Евгения.

Таня, стуча каблуками, обошла брата сзади и, схватив рабочего за руку, потащила за собой на выход. Сержант вжался в стену кабинета, когда они прошли мимо.

Таня шагала к выходу из управления, сжав ладонь Евгения. Она шла, как ледокол с гордо поднятым подбородком, как форштевнем корабля, и с чувством победы. Широкая ладонь мужчины едва поспевающего за ней, была горячей и приятной. Не шершавой и не грубой, а именно, приятно горячей, будто какие-то невидимые и неизведанные потоки энергии Евгения передавались Тане через её пальцы.

Эта энергия заходила внутрь её тела и слегка будоражила сердце и голову. Таня шагала и хотела, чтобы время остановилось. Чтобы его ладонь как можно дольше оставалась в её ладони, и его энергия питала её всё больше и больше — бесконечно.

Выскочив на улицу, она остановилась и резко обернулась. Евгений продолжал держать её за руку и смешливо оглядел с головы до ног. Каре-зелёные глаза мужчины будто обласкали взглядом фигуру Тани. Она немного смутилась и тоже посмотрела на себя…

— Твою же!..

Сдавленно пробормотала Таня. Лицо запылало непонятно от чего. Возможно от стыда, а, возможно, от гордости.

Когда Сергей ей позвонил пару часов назад, то в тот момент она примеряла наряд для выхода на юбилей мэра. Вернее, часть наряда под названием «боди». Такую вещь Таня никогда не носила — ей просто не приходило в голову, что данный «комплект» в сочетании с юбкой и элегантным пиджаком может быть стильным. Такое сочетание ей подсказала Валерия, и Таня решила примерить, но на момент звонка брата позировала перед зеркалом без юбки и пиджака. Она вспомнила, как накидывая шубу, слышала возмущенное предостережение Майи Николаевны, но в чём заключалось предостережение — не обратила внимания, торопясь. Даже колготки не натянула! Хорошо ещё, что в тёплые сапоги впрыгнула…

Таня глядела на свою грудь, обтянутую полупрозрачной и мягкой эластичной тканью и понимала, что всё это время гордо вышагивала в расстёгнутой дублёнке. Пусть и достаточно длинной. И что Евгений, да и Сергей тоже, имели наглость лицезреть Танины прелести во всей, так сказать, красе.

Ей захотелось расплакаться…

Евгений отпустил её ладонь, шагнул, и быстрым движением запахнул дубленку на Тане. Потом застегнул пуговицы на ней и поднял воротник.

— Татьяна Сергеевна, у меня к вам просьба.