– Кто писал?

– Психолог американский. Почти сто лет назад он это говорил. Но это утверждение всё ещё актуально, я думаю. Давай, Крис. Я в тебя верю.

Непонятно, почему, но на лице Кристины отразилась настоящая внутренняя борьба. Словно она решала невероятно сложную моральную дилемму, а не просто пыталась сказать одно короткое слово.

– С тобой сегодня точно что-то не так, Ви… – она запнулась на секунду, но всё-таки справилась с собой. – Анька.

– Вот видишь, нетрудно же, – стараясь не показывать, насколько она на самом деле рада, Аня слегка ткнула Кристину плечом в плечо.

– Анька, я ни черта не понимаю, и мне нужны ответы, – она неуверенно посмотрела Ане в глаза. Кристине явно было нелегко, но взгляд она не отвела. – Что с тобой сегодня? Ты… ты другая какая-то. И кто тебе лицо так… эмм….

– Изуродовал, ты хотела сказать?

– Ну, я не так хотела выразиться, но в общем-то да. Я имею в виду… когда я тебя видела последний раз, у тебя с щекой всё было в порядке. А сейчас она выглядит так, словно кто-то тебя покромсал тупым ножом, а ты потом сама себя зашивала, без обращения в больницу. Причём явно не вчера.

– Ты права наполовину. Я действительно шила себя сама перед зеркалом. Как видишь, полевой хирург из меня не очень хороший.

– Охренеть…

– Только никто меня не резал. Я была за рулём, в меня стреляли, но попали в зеркало заднего вида. Оно разлетелось, и один кусок сделал вот это. Нет, два куска на самом деле.

– Хм, – Кристина нахмурилась, пригляделась к её лицу внимательнее. – Ну да, вот же ещё один. На лбу, почти не видно.

Она медленно подняла руку, поднесла её к лицу Ани, замерла на секунду, после чего всё-таки провела кончиками пальцев по широкой, неровной полосе на щеке. То же самое проделала и с тоненькой, практически неразличимой линией на лбу.

– Настоящие. Вроде. Блин, Анька, ты мне не гонишь? Про стрельбу и всё остальное.

– Нет. Я тебе не гоню.

– И машину ты и правда водишь?

– Ну, тогда вела. Сейчас не знаю, получится ли.

– А что твои родители?

– Они не в курсе. Вообще, как я уже успела заметить, здесь мало кто знает что-то о моей жизни.

– Ну, тут ты вообще-то сама виновата. Создала себе такой имидж, что с тобой мало кто хочет не то что дружить, а даже просто разговаривать.

– Кристин, не знаю, как это тебе сказать, чтобы ты поняла, но… мне кажется, что до вчерашнего вечера здесь, в этом мире жила не я, а кто-то другой. Другая Аня Вилёрова.

– Хм, я-то как раз понимаю. Уж слишком ты отличаешься от себя неделю назад, когда я видела тебя последний раз. Вот только поведение людей не меняется так кардинально без какой-либо причины. Что с тобой случилось?

– Кристин, расскажу – сочтёшь, что я свихнулась.

– Да нет, свихнувшейся ты выглядела практически всё время, которое я тебя знаю. А сейчас ты вполне нормальная. Да и неглупая. Психологов американских цитируешь. А то, что ты на уроке выдала… столько слов на инглише от тебя не слышали за всё время учёбы, наверное. Хотя это не объясняет, почему ты ведёшь себя так, словно и вправду… – Кристина понизила голос так, что он стал похож на мужской, и сложила пальцы рук на манер пистолетов, – мы с первого класса вместе.

– И за всё, что мы делаем, – Аня передёрнула затворную раму своей воображаемой «пушки», – отвечаем тоже вместе.

– И во всём этом дерьме прикрываю вас я, – Кристина подняла её линейку на манер пистолета и шутя направила его в окно.

– Бригада, – Аня улыбнулась. Искренней, переполненной счастьем улыбкой. Если выбросить из головы последние несколько месяцев безумия, можно было представить, что они снова те самые лучшие подруги, которыми были долгие годы.

– Так что, расскажешь свою сумасшедшую историю? Обещаю не ржать, как лошадь.

– История слишком длинная, Крис. Да и перемена вот-вот закончится. Так что предлагаю после школы традиционно откушать мороженого в «Лили». Тогда и выдам тебе все, что со мной произошло за последние несколько месяцев на самом деле.

– Традиционно? И кстати, откуда ты знаешь, что я часто туда хожу?

– Да оттуда, что мы всегда любили тамошнее мороженое.

– Мы? Всегда?

– Говорю же, долго рассказывать…

В это время в кабинет начали возвращаться первые одноклассники, во все глаза глядя на сидящих рядом и болтающих как ни в чём ни бывало девушек.

– Если я правильно помню, ты со мной хотела сесть?

– Мы всегда вместе сидели.

– С первого класса, ага. Надеюсь, ты всё-таки объяснишь, с чего ты это всё взяла. Ну, идём тогда, чудик. – Кристина кивнула в сторону свободного места рядом с собой. – Собирай свой хлам и переезжай.

Чувствуя себя на седьмом небе от счастья, Аня быстро перебросила книги и тетради на стол Кристины и села с ней рядом ровно в ту секунду, когда прозвенел звонок на второй урок.

К счастью, больше никто из учителей не решил устроить ей проверку домашнего задания. Вероятно, были рады тому факту, что она вообще соизволила посетить занятия. Про себя Аня решила, что с сегодняшнего дня она действительно втянется в обычную повседневную жизнь простой десятиклассницы. Может, даже парня себе найдёт… Хотя, что его искать? Всего и требовалось, что выяснить, где сейчас учится и живёт Костя. Раз уж жива Кристина, то и с ним здесь должно было быть всё в порядке. Конечно, Аня уже не была девочкой на момент их совместной ночи в постели Кристины, но о том, с кем и при каких обстоятельствах она потеряла девственность, она вполне успешно не вспоминала. Что само по себе было для неё удивительно. В общем, как бы там ни было, с прогулами покончено.