Действительно, надоело уже, просыпаясь каждое утро, первым делом паниковать, что там, за поворотом на девять утра. Смертельно устал каждый день, грудью срывая финишную ленту на восемнадцать ноль-ноль, продолжать бежать дальше, пока сон не разлучит нас. Куда, спрашиваете? Не скажу. Вам главное – бороться и искать, мне главное – найти и перепрятать. Я вас приручил, я вас и экзепюри, говорите? Глупенькие вы, я же сейчас делаю для вас самое сексуальное, я снимаю с вас ответственность. Обещаю, когда мне будут приносить кофе в постель, никогда не спрошу: «Кто вы?» и «Что вы здесь делаете?» Я хочу стоять перед выбором, сидеть перед выбором, лежать перед выбором, даже спать перед выбором, справедливо полагая, что жизнь, как заведено, всё расставит по своим местам. И это я не только о способе уборки.

– Сейчас будет секс.

– Мне нужно раздеться?

– Нет, тебе нужно уйти.

– Ты отказываешься от секса со мной? Как тебе не стыдно?!

– Ну… К примеру, вот так. И вот так, и вот эдак тоже ещё…

– Красивое…

– Насильно милф не будешь.

Ой, цветёт калина, ой, течёт ручей. Сволочь я, скотина, ой, не помню, чей.

Что я буду делать без вас? Да что угодно! К примеру, займусь хоопонопоно. Говорят, помогает удалить, нейтрализовать и стереть деструктивные программы, которых вы заложили в меня до бениной матери. Ладно, шучу, шучу. Я буду жить. Просто жить. Жить, учиться и бороться, как завещал великий тот, кто придумал противопоставлять мещански-интеллигентски-крестьянский брак без любви пролетарскому браку с любовью. Мои оч. умелые ручки будут и дальше писать мои оч. удачные эссе. А вы о них будете узнавать только из отражения в витринах книжных магазинов. Я даже буду стараться учиться жить с них. Вспомню, что не бытие определяет сознание, а сознание бытие. Может быть. Надеюсь, вы помните, я, в отличие от многих, не утратил способности к обучению.

Буду есть абрикосы с деревьев и черешню с рынка. Буду гулять по набережной и курить на спасательской вышке. Приваживать бродячих котов специально купленным по такому поводу сухим шуршащим кормом и собак холодцовыми куриными лапками… Бывает же так, человек – сука, а сиськи хорошие, прямо жалко сразу сиськи, да. Буду… Просто буду. И мой ангел-хранитель, хотя и растолстеет немного, но отчетливо будет вздыхать за моей спиной. С облегчением. А я? Я чё? Я ничё. Другие вон чё, и ничё. А я чуть чё и сразу вон чё! Я теперь более не ясновидящий, я – простой жопочующий. Кстати, не знаете, сколько мне дадут в ломбарде за эту логическую цепочку?

– Ты добрался? Где ты сейчас?

– Я там, где никогда не бывает снега…

– Бали? Карибы?

– Бери выше.

– Гавайи? Крым?

– Нет, на канализационном люке стою.

– А ты представь, что я сейчас вся голая, ко всему готовая, лежу перед тобой на кровати…

– Ну…

– Чего “ну”?

– Представил.

– И чего ты сейчас хочешь больше всего?

– Чего я хочу?! Я хочу проснуться в возрасте двенадцати лет, пойти с друзьями к речке, ловить ящерок… Алло! Алло!

Спасибо, и Вас!

Жуска – навязчивый разговор внутри головы, который человек прокручивает вновь и вновь.

Сегодня мне приснилось, приснилось, что я – сыр. Всю ночь бегал и искал масло. Вот так прямо носился из угла в угол и кричал: «Где моё масло? Я хочу в нём кататься!»

Во мне идёт постоянная борьба добра со злом. И в то время, пока они борются, всё время побеждает придурь. Вообще, бытует мнение, что добро, зло и говно не просто так среднего рода, но я стараюсь себя не накручивать. Херня это все. Хотя, если из дискриминанта не извлекается квадратный корень, я грущу, я – гуманитарий. Иногда, со словами «совет да любовь молодым», выдаю себя за другого. И действительно, почему мужчины жаждут от женщин поцелуя с разбега сразу же в тот момент, когда сами предпочитают прятаться за деревьями?

– Ты так вкусно пахнешь…

– Спасибо, это корвалол.

– Смотри, много не пей.

– Не многонепейкай мне тут!

Говорят, жуска появляется от неудовлетворённости исходом какого-то разговора, спора, некоей ситуации. В свое оправдание могу лишь сказать, что всегда приятно поговорить с умным человеком, а в удовольствии себе отказывать нельзя. Вот так встанешь себе утром, и сразу очень хочется власти, секса, денег, славы и вселенского могущества. К обеду отпускает. Возраст берёт своё, да и предновогодних планов никогда ненадолго не хватает. Ещё и это масло…

Многие могут смотреть на горящий костёр часами. Я – хранитель домашнего ничега. У меня пока получается только глазами. Если бы передо мной вновь стоял выбор жениться или устроиться на высокооплачиваемую работу, я бы, в первую очередь, поинтересовался, на какой оклад, ибо муж на четыре минуты заслуживает большего, хотя бы из-за своей патологической честности.

– Можешь кинуть мне денег на карту?

– На карту? А налом можно?

– Аналом? Аналом можно. Мементо море.

– В смысле?

– В смысле, один момент.

Мысль пришла и ушла, не застав никого, тоска. Когда девочка симулирует, женщина заставляет переделывать всё по совести. Как будто выдала тебе кубики «в», «а», «г», «о», и «н», а ты из них случайно «вагон» и собрал. Нет, дружок, так не пойдёт, перетряхивай.

Я долго странствовал по этой жизни, много думал, изучал труды философов, интересовался алхимиками и учился у авантюристов. Я прошёл очень извилистый жизненный путь. Мне поздно уже петь Бон Джови. И всё ради того, чтобы сейчас со всей ответственностью сказать вам: «Кря!» Кря, по моим данным – такое же всеобъемлющее слово, как и «дык», а «дык» – это вам совсем не ёклмн и опрст с боку. Хотя и не без этого. Согласитесь, достаточно странно, ища в женщине женское начало, случайно наткнуться на конец. Женское начало, мужское молчало. Достаточно только иметь счастье, как и оно перед тобой в долгу не останется.