– Султанша, – поклонилась Падме-хатун, появившись в опочивальне – Я с новостями.

– В такой час? – озадачилась Валиде Султан.

– Рабынь привезли во дворец, – доложила ей бывшая служанка, волей судьбы ставшая хазнедар. – Тургут Реис прислал их. Привез из своего плавания.

– Так он вернулся? – отозвалась Небахат Султан и сама себе кивнула. – Значит, стоит ждать назначения. Коркут-паша ему доверяет. Приблизил к себе, во дворец на званые ужины зовет. Чествует его, как близкого друга. Наверняка сделает капуданом-пашой.

– Что прикажете делать с рабынями, султанша? – напомнила о себе Падме-хатун.

Небахат Султан раздраженно на нее покосилась. Хоть что-то без ее приказа она может сделать? Жаль, что Гюльнуш-хатун после смерти Фатьмы Султан не пожелала возвращаться в Топкапы на прежнее место. Попросила позволения отбыть на родину. Султанша не стала ей препятствовать в память об ее заслугах перед гаремом, но жалела, что пришлось расстаться с такой опытной помощницей. От нечего делать она назначила на освободившийся важный пост собственную служанку. Ей хотя бы можно безоговорочно доверять. Но пока что Падме-хатун была очень неуверенной в своих силах и нуждалась в непрестанной поддержке.

– Пусть их осмотрят и отберут кого в гарем моего сына, а кого в служанки.

– Слушаюсь.

– Перед сном зайдем к Неслыханно. Хочу узнать, как там моя внучка.

Падме-хатун поклонилась и последовала за своей госпожой. Пока они преодолевали коридоры гарема, Небахат Султан пожаловалась:

– Выбранная тобою в качестве моей служанки Фидан-хатун никуда не годится. Она туго соображает и постоянно мельтешит у меня перед глазами. То чашку уронит, то споткнется на ровном месте.

– Простите, что она вас разочаровала. Я проведу с ней беседу. Если не исправится, то мы ее заменим.

Небахат Султан только вздохнула и вошла в покои Альфинур-хатун. Она отдала ей свои прежние покои и, оказавшись внутри, с легкой ностальгией осмотрелась. Здесь она родила своего сына, здесь его растила. Эти стены помнили ее самые счастливые дни и моменты несчастья, которые, казалось, никогда не закончатся. У тахты стояла колыбель, в которой спал младенец. И больше никого. В недоумении пройдя к колыбели, Валиде Султан наклонилась к внучке, чтобы поправить на ней одеяло, и распрямилась, когда из внутренней комнаты вышла рабыня и испуганно поклонилась.

– Почему Неслихан Султан осталась без присмотра? – строго обратилась к ней валиде. – И где ее мать?

– Альфинур-хатун отправилась в покои к повелителю. А мне отдала приказ перешить ее платье к завтрашнему празднику. Неслихан Султан уснула, и я…

– У моей внучки нет сиделки? Так не пойдет. Падме, нужно подыскать достойную доверия девушку и приставить ее к Неслихан.

– Поняла, султанша. Завтра же начну поиски подходящей рабыни.

– Не будем тревожить девочку, – Небахат Султан с любовью взглянула на спящего в колыбели ребенка. – Пусть спит. Идем, Падме. А ты, хатун, передай своей госпоже, чтобы она зашла ко мне, как только вернется от повелителя.

Топкапы. Гарем.

Девушки в грязных лохмотьях стояли в ряд в ташлыке, а его наложницы разглядывали их и шептались. В этом многоголосом перешептывании Исана ощущала насмешки и потому затравленно поглядывала вокруг себя. Молодая симпатичная женщина с рыжими волосами, который покрывал головной убор, которая представилась Хатем-калфой, подходила к каждой и внимательно разглядывала. Некоторых отбирала, говорила выйти из общего ряда и встать в сторону. Пришел черед осмотра самой Исаны, но тут чей-то голос объявил:

– Валиде Султан Хазретлери!

Все в ташлыке – и наложницы, и слуги – переполошились и склонились в почтенных поклонах. Исана повторила за всеми, но чуть приподняла голову, чтобы посмотреть на проходящую мимо Валиде Султан. Она знала, что этот титул носит мать правящего султана, потому удивилась ее молодости и красоте. Султанше наверняка не было и сорока лет. В сопровождении слуг она важно прошла по балкону напротив ташлыка и скрылась за дверьми главных покоев гарема.

– Когда объявляют о ком-то из монаршей семьи, ты должна склонить голову и поклониться, а не разглядывать его, – пожурила ее Хатем-калфа и, заглянув в лицо девушки, рассеянно заметила: – У тебя хорошенькое личико, хатун. Как тебя зовут? Откуда ты родом?

– Исана, – скромно молвила та. – Я из Дамаска.

– Это наша провинция. Ты мусульманка?

– Нет, мой отец – еврей, а растил меня его брат. Родители умерли, когда я была ребенком, и дядя забрал меня к себе. Он был ростовщиком в Дамаске. Я там выросла, потому хорошо знаю язык и обычаи.

– Понятно, – удовлетворенно покивала Хатем-калфа. – Тебя учили грамоте?

– Да, я умею и читать, и писать.

– Что же, у тебя большие преимущества перед другими рабынями, проданными во дворец Тургутом Реисом. Быть может, станешь служанкой кого-то из господ, если хорошо себя проявишь. А пока ступай к тем девушкам. Вас отведут в баню, после осмотрят лекари.