Дэн метался в поисках разрядки, но не находил её. Затем повернулся на живот, пару раз толкнулся бёдрами и удовлетворённо затих.

Я последовал за ним очень скоро. Потом лежал, смотрел в потолок, отходил. Вытер руку влажными салфетками и смахнул их, использованные, в ящик тумбочки. Лень было вставать. С разрядкой ушла и нервозность, меня стало рубить.

Я думал о том, как проснусь утром, что скажет и сделает проснувшийся со мной в одной постели Дэн, как мы будем выбираться из того, что я натворил, как я буду объясняться. Вопросы, вопросы, ответов на них сейчас я не мог найти. Положился на судьбу и удачу. Обычно они меня не подводили.

Сначала проснулась головная боль, затем дело дошло и до содержимого дурной черепушки. А как её иначе назвать, когда первая мысль: «Нельзя столько пить». И правда, ну вот зачем? Какой вопрос я решил, залившись по брови, кроме как добавить себе проблем?

Мне было хреново как никогда. Башка разрывалась, желудок сжимался, тело ощущалось тяжёлым, будто залитым свинцом. Открывать глаза я откровенно боялся, пусть и чувствовал, что валяюсь полутрупом не под забором, а на хорошей постели. Чужой – это сразу понятно. А ещё – что лежу тут голышом.

Рядом кто-то храпел. Наверное, не так и громко, но сейчас любой звук бил по голове молотком.

В памяти – как шаром покати. Как я снял эту девушку, какого чёрта отправился к ней домой? Ни имени, ни лица, ни даже как трахались – ничего не осталось. «Привет. А тебя как зовут? И как я здесь оказался?» – ну такой себе разговор поутру. В самый раз, чтобы получить по мордасам. И чуйка подсказывала: у неё будет знатный удар.

Она богатырски храпела, я тихо лежал на боку, отходил от сна и бурных последствий вчерашнего. Встать требовалось всё сильней, и мучил дикий сушняк. Я собрал всю волю в кулак, все силы, какие остались, и сел. Подышал и опустил ноги на пол. Переждал приступ головокружения, огляделся по сторонам, благо серого света из окна хватало. Хм, не увидел ни одежды, ни обуви – пол оказался девственно чист. Несмотря на пустоту, он подкинул ещё один немаловажный вопрос в список того, с чем мне следовало поскорей разобраться.

Спальня даже на первый взгляд выглядела богатой, даже роскошной. На полу лежал мозаичный паркет: клён, дуб, что-то тёмное, скорей всего, красное дерево – если не подделка. Я поводил ступнёй по искусно сделанному квадрату – м-да, натуральный продукт. Стоит такой за метр как полёт в космос. Что возвращало к вопросу, кого я посреди ночи снял? Жену Крёза? Дочку Мидаса? Как скоро сюда ворвутся и открутят мне голову?

Оглянулся осторожно – хотелось наконец узнать, с кем имею дело. Она спала, накрывшись одеялом с головой. Крупная, вот и всё, что я выяснил. Похоже, наша с ней встреча из серии: «Не бывает некрасивых женщин…», но хорошо бы узнать всё поточней. А лучше – одежду найти и смыться отсюда. Желательно, избегнув разборок.

Ладно, будем решать вопросы по мере их поступления.

Я встал с кровати. Трусы оказались на мне, что изрядно порадовало. Если встречу кого – ну хоть в каких-то рамках приличий. Очень не хотелось голожопым ходить по незнакомой квартире – пусть и тихой, будто вымершей. Я пальцы скрестил, чтобы пустой.

Квест по поиску туалета завершился удачей. Помыв руки, я сунул голову под кран, попил водички оттуда же – полегчало. Сполоснул пах – а то уже чесалось. Трусы, разумеется, пришлось вернуть на их законное место, хотя пятно с засохшей коркой на нём откровенно рассказало о своём постыдном происхождении. Но выбора у меня не было. На белом выглядело не так уж и страшно. Теперь бы одежду найти и уйти.

По пути назад я заглянул в пару комнат – шмотки искал. Безуспешно.

Мне чертовски не нравилось то, что я видел, хотя объективно всё, на что падал взгляд, выглядело дорого-богато-круто-роскошно. Кто-то в эту жилплощадь вбухал дохренища американских рублей.

Я зашёл в спальню, взглянул на кровать – её хозяйка всё ещё сладко храпела. Немного потише, или у меня голова стала чуть меньше болеть.

Вдохнув-выдохнув, приготовившись огребать, я постучал костяшками по двери.

Храп прекратился. Я ждал. Чего уж там прятаться. За свои дела надобно отвечать. И я готовился знакомиться с ночной дивой, как бы она ни выглядела и кем бы ни была.

Ком одеял на постели зашевелился, изнутри показалась чья-то рука – крупная, мускулистая. А затем одеяло упало, и я увидел Кирилла – голого, то есть ну вообще без ничего… Хотя нет. Фух, он спал в трусах. Я это увидел, когда Кир встал и потянулся, закинув руки за голову. Он то ли качался, то ли профессионально занимался спортом. Я бы сказал, что второе – Кирилл выглядел как профессиональный пловец: очень широкие плечи, сильные бёдра, ноль растительности на груди. А ещё у него наполовину стояло – что, вообще-то, нормально. В его возрасте я бы удивился, если бы этого не было.

Но тот факт, что, когда у него стояло, мы лежали в одной постели, радости мне не добавлял. Оба спали в трусах – уже хорошо, почти нормально. Но на моих осталось пятно, и это, чёрт возьми, было как минимум стрёмно. И чем больше я думал об этом, тем сильней сжимались мои кулаки.

Уж лучше бы мне сейчас пришлось объясняться с девушкой, которую я после совместно проведённой ночи забыл. Вместо Кира я бы предпочёл увидеть любую женщину, любых внешних данных, обрадовался бы и уродливой толстухе, и аналогу девицы с веслом. А тут…