– Раньше ты на советы был щедр, – усмехнулся главный.

– Сейчас я меч, а не язык.

– Надеюсь острый, – засмеялся Зигур.

– Язык то его? – щерился Ригар. – Им хоть сейчас колья стругай.

Лицо Витуса оставалось строгим. Нелепые насмешки не имели власти над ним.

– Они бы действительно не помешали, – сказал он.

– Так сделай. Меч у тебя есть, нарубишь им и языком обработаешь, – лыбился задира.

– Да у него, небось, промеж ног кол острее и того и другого.

Лохмач захохотал на всю округу.

– Ага, – смех Зигура присоединился к противному хохоту. – Пойдёт на зверюгу со спущенными штанами, копьеносец!

– Ещё лучше на коне! Ха! Ха!

Лицо Ригара побагровело от веселья.

– Сзади поразит чудовище! – задыхаясь, говорил он.

– Хорошо вам идти не с чем, – вонзил своё слово Витус в раздирающий воздух смех. Однако его никто не услышал.

– Прекращай, – выступил в защиту чужеземца Косьян, которого веселье не затронуло.

Хихиканье не прекратилось. Оно уже не поддавалось контролю, плывя по инерции до логического завершения.

Один из северян не снимал с себя маски обречённого. Он был отрешённым и выделялся на общем фоне. Весь этот смех был противен ему до омерзения.

– Сейчас вся нечисть сбежится, заканчивайте! – главный кинул кусок земли в Ригара. Не помогло.

Немного погодя хохот прекратился, но не по велению главного, а по собственному истощению сил, оставив на лицах керохийцев роспись в виде улыбки.

– Аж голова заболела, – Зигур вытирал сладкие слезы и тяжко вздыхал.

– Дыши глубже, – посоветовал ему Косьян. – Если и была возможность, что сервункул минует нашу позицию, то поздравляю, её больше нет.

– Да брось, – сказал Ригар. – Дай повеселиться перед смертью.

– Твоя вера в победу вдохновляет, – ответил вожак. – Надо было тебе вместо капканов могилами заняться. Выкопать для всех нас.

– Закапывать всё равно будет некому, – Витус подбросил в их разговор горькую шутку, а в костёр корягу.

– Верно, – согласился лохмач. Улыбка с его лица так и не спала. – Туда ещё и положить надо.

– А он сразу ляжет, – глаза Косьяна устремились в небо.

Звёзды подсматривали за ними. На некоторое время им получилось, как они думали, отогнать страх. В действительности же он никуда не уходил. Все просто притворялись, что не замечают его.

– Говорят в твоём ордене лучшие войны, – обратился Косьян к гостю. – Вам смерть мать и меч отец. Так?

– А уже говорил, что не слышал о таком, – промолвил тот.

– Ты молчал, – поправил чужеземца Косьян. – Это другое.

Витус не помнил дословно прошлых разговоров.

– Люди верят в то, что сами и придумали, – сказал он.

– Так это ложь?

– Это правда, но в очень красивом наряде.

Вожак уважительно смерил Витуса взглядом.

– Хорошо сказано.

Ригар, внимательно слушающий их диалог, решил поинтересоваться:

– Я не пойму, что это за орден такой могучий?

– Орден скромный убийц, – с насмешкой ответил Косьян. – Подшучивай над ним чаще и поймёшь.

Забияка почесал затылок. Притих.

– Мы не убийцы, – убеждал всех Витус.

– Однако только этим и славитесь, – Косьян потёр ладони над костром и поправил козлиную шкуру на своих плечах.

– Так даже лучше.

– Вам виднее. Мне главное, чтобы ты мечом мог умело воздух рассекать. Так что не подводи бродячую молву и будь убийцей. А на место мудреца не заглядывай, оно занято.

– Дурак, усевшись на место мудреца, умным не станет.

Косьян искренне засмеялся. Обиды не затаил.

– Мои плечи носят умную голову, поэтому я сделаю вид, что ничего не слышал, – улыбчиво ответил он.

– А как эта тварюга выглядит? – решил осведомиться задира.

Зигур, сидящий рядом с ним, пнул его по ноге и промолвил:

– Ты за всю жизнь столько вопросов не задал, сколько за этот вечер. Голова не лопнет от знаний?

– Тебе какое дело? – лягнул его Ригар.

– Не тереби душу и без твоих расспросов не по себе.

– В погребе ещё место есть. Полезай, если страшно. Только облегчиться перед этим не забудь. Не хочется, открыв крышку, запах говна почуять.