Шрифт:
Только-только запахло весной, как перед новым острогом возникли, причем в большом количестве, воинственные тунгусы и если бы не частокол, сооруженный по всем правилам фортификации, то осажденным путешественникам пришлось бы туго. Огнестрельное оружие, имеющееся, на вооружении отряда, позволило осажденным дать надлежащий отпор националам и перевесить исход боя в свою сторону. Находясь в укрытии и ведя прицельный огонь из пищалей, казакам и стрельцам удалось отбить толпу туземцев, внеся в их ряды панику и смятение.
Некоторые Сибирские племена; тунгусы, остяки, ханты и другие народы, хотя уже и видели прежде огнестрельное оружие у пришельцев из России, но сами им еще не обладали, поэтому превосходство русских служилых людей было очевидно. Из этого, крайне неприятного происшествия, следует, что решение руководителей экспедиции построить заимку и укрепить ее «тыном» по всему контуру было правильным и целесообразным.
Сам факт нападения тунгусов на отряд стал потом предметом разбирательства высшего руководства, как тогда говорили – сыска. Обвинение предъявили воеводе Кетского острога Чеботаю Челищеву в том, что он своевременно не оказал помощь, несмотря на то, что просьбы о помощи поступали неоднократно, но были Челищевым проигнорированы.
В сущности, провал экспедиции Албычева и Рукина, был выгоден воеводе острога, и позволило бы Челищеву снова оставаться полновластным хозяином всего Кетского уезда. Тогда как в случае успеха экспедиции, часть его угодий, отходила под юрисдикцию нового острога.
Кстати, даже название нового, самовольно заложенного острога, поначалу писалось по-разному. В донесении воеводе Тобольска Албычев и Рукин называли его Макыцким острогом. Однако в Тобольском наказе о проведении сыска по «делу Челищева» было написано уже – Намацкий острог, в других же документах новоиспеченный острог называли и Макуцкой и Макоцкой. Было очевидным одно, острог назван по имени жившего там прежде остяцкого «князя Намака», относящегося к колонизаторам очень дружелюбно и одним из первых ставшего «под руку» русского царя.
Глава 2. Закладка острога на Енисее.
История основания и закладки Енисейского острога, несмотря на то, что факт этот не такого уж далекого прошлого, весьма не однозначна. Обширная литература на эту тему не дает не только хронологической последовательности происходящих в то время событий, но и определения исторических личностей и образов участвующих в них.
Все архивы, связанные с периодом основания и закладки Енисейского острога, к огромнейшему сожалению, были утрачены. Страшный пожар в Москве в 1626 году уничтожил все документы. Дотла сгорел приказ Казанского дворца, который и ведал всеми колонизируемыми землями на востоке Русского царства. К этим же территориям относятся и земли Сибири.
Такой порядок в московском правительстве существовал вплоть до 1637 года, когда был специально создан Сибирский приказ. Но все документы, проливающие свет именно на период освоения левобережного Енисея, основания Енисейского острога и всего, что с этим связано, отсутствуют.
А посему многие публикации по этому вопросу противоречивы, а некоторые и вовсе ошибочны. В-первую очередь это касается времени, места закладки острога, а также последовательность фигурантов, участвовавших в строительстве Енисейского острога.
Так в онлайн-энциклопедии Красноярского края есть публикация – «Первоначальное освоение Сибири (XVI–XVII вв.)» датированная 17.09.2014 г. где указано, что Енисейский острог основан Максимом Трубчаниновым и Максимом Рукиным в 1619 году. Словарь Брокгауза и Ефрона сообщает: «Енисейск основан Петром Албычевым и Черкасом Рукиным», только вот дата стоит 1618 год. Эту же дату и этих же лиц мы видим и в «Большой Российской энциклопедии» с указанием, что острог заложен был в устье реки Мельничной при впадении ее в Енисей.
Точно также описывает эту историю А. Бродников в своей книге «Енисейский острог», вполне справедливо ссылаясь на ряд архивных документов. Примерно то же самое пишет и Геннадий Фаст в своей книге «Енисейск православный».
В статье «Отец сибирских городов» Игоря Попова, опубликованной в российском географическом журнале «Живописная Россия», время и персонажи указаны так, как это и принято, т. е. 1619 год, сын боярский Петр Албычев и стрелецкий сотник Черкас Рукин.
Тут я с автором солидарен, а вот что касается места острога – категорически не согласен. Попов утверждает, что заложен был Енисейский острог в месте впадения реки Кемь в Енисей. То, что это не соответствует действительности, вам скажет всякий, кто хоть раз побывал в городе Енисейске. От места впадения реки Кемь в Енисей и до устья реки Мельничной, на которой Енисейск и стоит, расстояние ровно двенадцать километров.
Когда в начале лета 1619 года отряд под руководством Петра Албычева и Черкаса Рукина по реке Кемь спустился к Енисею, не думаю, что вопрос о выборе места под закладку острога был спорным и, как утверждают некоторые историки, решался чуть ли не голосованием или жребием.