Голем, совершенно как человек, опустил руки с клинками и чуть склонил голову набок.

Да. Ни одна из его атак, которой он грозил мне, не проходила. Я успевал ответить на грозящую опасность и ответить встречной угрозой.

Но долго ли мы можем продолжать стоять друг напротив друга и в мыслях представлять нашу будущую схватку?

Разве можно так победить?

Нет.

Рывок уносит меня вперёд, Звёздный Клинок удлиняется на три шага, но ударяет пустоту. Голем подпрыгивает, пропуская удар под собой.

Удивительная прыть.

Мгновение неподвижности после окончания техники оборачивается для меня десятками жалящих ударов синих клинков голема. Он успел не только приземлиться после прыжка, но и догнать меня.

Словно ему доступны техники передвижения.

Что-то я принимаю на наручи, что-то на Покров.

А затем Поступь разворачивает меня на месте, и мы замираем друг напротив друга, лицом к лицу, глаза в глаза.

На один вдох.

И взрываемся десятками движений и ударов.

Он сильней, чем голем-замок, который я открывал на первом этаже города Тысячи Этажей.

Намного сильней.

Не подними я своё Возвышение, не тренируйся с големами-стражниками в жетоне и я бы не сумел выиграть этой схватки.

Но за моей спиной десятки этажей и сотни поединков в жетоне под музыку циня.

Одна ошибка, потеря им руки и клинка и итог схватки оказывается предопределён.

Вдох я боролся с собой и желанием добить голема, чтобы заполучить его в жетон.

Но справился. Не в этот раз.

Выбросил Крушитель в сторону, преграждая путь Ирае:

— Стой!

Она замерла, не успев даже вскинуть меч, возмущённо спросила:

— Что?

Я пояснил то, что для меня было очевидным:

— Они стоят к нам спиной. Это не наши противники.

— Но...

Я повернул голову, чтобы увидеть Ираю, жёстко сказал:

— Наша помощь закончена. Гилай должен справиться сам. Тебе разве не ясен этот намёк?

— Но...

— Мы и так забрали на себя четыре ряда его врагов. Стой на месте, если не хочешь всё загубить, — надоев спорить, я припечатал. — Это приказ.

Ирая несколько вдохов, кусая губы, боролась со мной взглядами, затем швырнула в меня древко Флага и отвернулась. Но вложила меч в ножны, позволив мне, наконец, заняться своими ранами.

Я её отлично понимал. Очень тяжело оставаться безучастным в такой момент. Тем более, когда ты видишь, как неуклюже двигаются парни, как они явно берегут духовные силы. И как тащат за собой тех раненых, кто уже не может сражаться и двигаться.

Я отвёл взгляд от израненного, но продолжающего сражаться Ганвола, и перевёл его на лежащего в трёх шагах от меня голема. Последнего своего врага.

Каменная маска его лица всё так же безупречна. Ни следа эмоции. Страха, боли, ненависти, злости. Ничего. Только ярко-синие, невозможные глаза впиваются в меня взглядом. Он ли глядит на меня или кто-то его глазами?

Я вбил кулак в ладонь и согнул спину:

— Благодарю за поединок, древний страж города.

Отвернувшись, я пропустил мимо ушей насмешливый хмык Ираи. Справедливость. Это была справедливость. Ну и не Ирае смеяться над тем, что позволило нам спасти её Гилая. А это уже очевидно.

Им под ноги рухнул последний голем, которого они рубили в три меча.

Мгновение Гилай оглядывал меня и Ираю, а затем прохрипел:

— Уходим, быстрей уходим в переход.

Но едва он шагнул в сторону, как я жёстко заметил:

— Не туда!

Он оглянулся, замерли и остальные:

— Что?

Я повторил:

— Не туда.

Ирая обернулась на меня, на Гилая и затараторила:

— К Павильону Здоровья ведёт не этот переход, Гилай. Нужно идти к западному углу этажа.

— Павильон Здоровья? — он мотнул головой. — Нет, наша цель — испытания Стражей.

Я хмыкнул:

— Погляди на тех, кого ты потащил за собой, Гилай. Им сейчас нужна не сила, а лекарь. Ты и так потерял шестерых. Хочешь потерять и остальных?

Гилай стиснул зубы, оглянулся. На ногах оставался лишь он, да ещё пятеро. Остальных тащили на руках. И судя по ранам, одной алхимией там не обойтись. Всё, что могла, алхимия уже сделала. Но руку мало приставить обратно. Нужно ещё и сделать это точно, а жилам и нервам помочь срастись правильно. И дать на это время. Даже Хахпету тайком, словно я бы это запретил, старшие ученики оказывали помощь на стоянках. Ведь среди них были не только ученики Павильона Меча.