— Коней всех поймали? Оружие заберите, вооружите фермера и его семью, трех лошадей пусть выберет покрепче, ему ещё землю пахать и работы там море, ну, ты же сам видел. Если есть там что у бандитов по карманам и в переметных сумах — тоже ему отдайте часть, остальное себе возьмите. Если продукты — отдайте семье, нам не надо. Остальных лошадей забираем себе, тоже пригодятся. А сейчас помоги встать, и начинаем двигаться. Все.

Так мы и двинулись. Отдохнувший скот бежал охотно, не тормозя и не отставая. На конях, отобранных фермером, гордо восседали его сыновья, жена и дочь перебрались в телегу к главе семейства. Доставшихся нам коней связали между собой поводьями, и они бежали этакой цепочкой. А я опять перебралась в свою повозку, где и лежала, бездумно уставившись в потолок. Думать ни о чем не хотелось. Наконец, подъехали к деревне викингов, как раз полдень. Решили, что поедем сейчас туда все, надо же поселить наших попутчиков.

Деревушка и поселенцев поразила своей живописностью. Дом для них нашелся на дальней окраине деревни, почти у леса. Практически без разрушений, так, кое-где заменить прохудившиеся доски на крыльце, да навесы во дворе обновить. Даже для скота имелся длинный хлев, так что ферму можно смело заводить. Объяснив поселенцам, что вон там это наши огороды пока на это лето, а возле дома своего они могут сажать все, что хотят. Показала в сторону реки, и леса. Жить можно. Семья радостно начала загонять скот во двор, таскать какие-то узлы, мешки. Мы, чуть отъехав в сторону, чтобы не мешать обустройству, сели пообедать. Хоть и не лез кусок в горло, но я жевала упорно, понимая, что силы мне нужны, и нечего изображать тут кисейную барышню. У меня семья, мои люди и я им нужна живая и здоровая.

Когда мы уже собирались продолжать наш путь дальше, подошёл глава семьи переселенцев.

— Леди Мэри, я не знаю, как сказать, вы нас спасли просто. Есть кров и хлеб, помогли хозяйством обзавестись. Вот. Свой долг мы вам отплатим. Как обустроимся на месте, я сразу же приеду в поместье и все обскажу. Спокойной дороги, леди! И храни вас и вашу семью Господь!

Мы уехали. Но я всё равно, всю дорогу до дома провела в напряжении. Какое тут спокойствие может быть, после такой встряски. И только увидев вдали острые серые башни, расслабилась. Я дома.

Заехав во двор, увидела несущегося во весь опор, плачущего Уилли. У меня даже сердце сжалось, что ещё могло случиться? Выскочив из повозки, путаясь в подоле платья, я тоже побежала к сыну, подхватила худенькое тельце, прижала к себе. А ребенок, как маленький паучок, обхватил меня ногами, руками, уткнулся лицом мне в шею, вздрагивая всем маленьким телом и что-то бессвязно лепеча.

— Уилли, сынок, что случилось? Что с тобой, почему плачешь?

— Мамочка, ты вернулась! Мама, ты приехала!

Подоспевшая Иннис пояснила.

— Мэри, да он сегодня утром вроде бы нормально проснулся, а потом как заплакал, бегает, плачет, говорит, что маме плохо, там кровь. Потом немного успокоился, но от двери не отходил весь день. А сейчас выскочил, и бежать к воротам! А так дома все спокойно, не волнуйся, вон вся даже побелела.

Я тяжело опустилась на скамейку, не выпуская сына из рук, продолжая машинально успокаивающе гладить его по спинке. Мысли метались, не желая правильно собираться в кучку. Уилли видел нашу "битву"? То, что мне плохо, что кровь? Это ещё одна паранормальная особенность ребенка? Ой, не надо бы! Тяжело мальчику будет с такими способностями. Хотя, может и перерастет? Или он видит только мать? Страх малыша за маму, боится остаться один в этом мире — все это подталкивает эти особенности? Тогда я буду изо всех сил ограждать ребенка от таких стрессов, не надо нам никакого ясновидения, если мой малыш так будет переживать.

Успокоив ребенка и успокоившись сама, пошли в дом, рассказывать свои новости и выслушивать здешние. Всё-таки три дня дома не были.

Дети, получив подарки и немного сладостей, убежали в свои комнаты, разглядывать свои сокровища и играть с ними. Я угадала — куклу Юна, брала дрожащими руками и сразу прижала к груди, только умоляюще глянув на мать — можно ли ей убежать к себе, поиграть с подарком. Иннис, с грустной улыбкой, отпустила, конечно же, дочь. Да, я ее понимаю, все мы желаем для своих детей лучшего, но приходится исходить из возможностей. Вначале мы рассказывали о своем. Похвастались покупками, сказала, что купила краски (Иннис украдкой вздохнула, тоже, видимо, переживала за краски), рассказала, как торговали чаем и солью "из-под прилавка", как отец-настоятель монастыря решил найти в моем лице мецената для его стола… Грегор тут иронично хмыкнул. Верно, я не настолько широка душой, лучше я эти деньги потрачу для помощи своим селянам в трудной ситуации. Рассказала и о том, как нашла переселенцев, что они из себя представляют, как помогла им обзавестись хозяйством, и как и где именно поселили их. Грегор одобрительно покивал головой и сказал.

— Вы все верно сделали, леди Мэри, я уж тоже прикидывал, что делать с этой деревней, ведь место такое хорошие и стоит в запустении. Местных мы все равно не сможем заставить там жить, а переселенцам, да ещё в безвыходной ситуации — самый раз. Только одной семьи маловато будет, надо побольше людей. Надо переговорить с этим фермером, может, его земляки тоже захотят переселиться?

Я уверила Грегора, что через неделю фермер сам приедет к нам в поместье.