Мозг взрывается от вопросов и напрашивающихся на них ответов и ни один, ни один мне не нравится. Ведь подсознательно, я не такой реакции ждала от Германа. Мое заявление: оно было спонтанным, на эмоциях. Да, все что я говорила Герману про его мать, про их отношения с ним, все действительно так, но я почему-то думала, что Герман пойдет другим путем. Я была готов ко всему: и к нашему совместному разговору с Маргаритой Валентиновной, и к тому, что Герман переселит меня в один из гостевых домиков, да к любому повороту я была готова, но только не к тому, что он вышвырнет меня из своего дома, как надоедливую собачонку.

Спустя несколько долгих минут внутренней борьбы, я наконец-то убедила себя в том, что можно стерпеть все что угодно, но только не то, когда твою гордость топчут ногами, стараясь смешать ее с пылью.

Взглянув на пакеты с вещами, удрученно вздохнула. Выудив из глубины вещи которые были купленным Германом оставила из на краю кровати.

Ничего из того, что он купил мне, брать не буду.

Сунула руку в карман, достала гаджет, который был куплен для меня Германом, покрутила в руках. Так, ему я пожалуй сделаю исключение. Верну Герману телефон чуть позже, когда смогу приобрести свой.

Засунув телефон на место, взяла пакет, и вышла из комнаты, окинув ее напоследок прощальным взглядом.

В машине слишком душно. Слишком тесно. Эмоциональный фон зашкаливает отметку кипения: расстегиваю куртку, приоткрываю окно.

– Еще не поздно вернуться, – ловлю на себе косой пронизывающий взгляд темных глаз.

– Нет, – упрямо качаю головой.

– Ладно, – скрепя зубами отвечает Герман и все свое внимание направляет на снежное полотно дороги.

Я прикрыв глаза, откидываюсь на спинку сиденья.

Решение вернуться в город, мне далось нелегко. Но и, теперь в огромном, недостроенном доме я не хочу быть одна. В городе у меня работа, знакомые, да и вся моя жизнь сосредоточена там. А что в деревне?! Только – пустота и одиночество. Не хочу. Теперь-то я понимаю, что смалодушничала, когда решила что убежав, я тем самым решу проблемы, но как оказалось у меня их в итоге стало еще больше. Смерть мамы. Арест отца с последующим обвинением причастности его к смерти жены. Это было ужасно.

Да и как показывает время: встреча с Германом, тоже оказалась не таким уж и радужным событием. Влюбиться в мужчину, которого знать не знаю – это еще та проблема. Его тотальный контроль надо мной и моей жизнью пугает меня. Заставляет нервничать. Да и то, как я с легкостью подстраиваюсь под него, следую за ним, теряя при этом себя тревожат.

Сердце надрывно забилось в груди. Мысли, чувств, все перемешалось в нескончаемый поток. Обещания Германа мне и мои ему, внезапно кажутся мне какими-то ненастоящим, как будто все чувства, все эмоции это плоский шершавый картон, от прикосновения к которому по коже бегут стаи мурашек вызывая внутреннее отчуждения этого звука.

Весь путь до города проходит в полном молчании, которое разбавлял лишь работающий двигатель.

Несколько раз я хотела начать разговор, но когда взглядом натыкалась на неподвижное будто высеченное из гранита изваяние лицо мужчины, тут же пресекала эту идею.

Герман меня привез к дому Светланы. Запарковался и первый раз за последний час посмотрел на меня. Пристально. Напряженно.

– Я готова, – хрипло ответила мужчине, скользнула рукой к застежке, чтобы отстегнуть ремень.

– Вижу. Ась…

– Герман, если ты меня хочешь уговорить вернуться: не нужно. В конце-концов, мне нужна женская консультация. Мне нужно в ближайшее время встать на учет. Ты же помнишь, что я беременна?

Так как я сильно волнуюсь, то в голосе слышны истеричные нотки. Я суечусь в желании побыстрее оказаться на улице, пространства в салоне автомобиля становится критически мало.

– Ладно, – мужчина выбирается из машины первым, обходит ее, помогает выйти мне. – Пойдем, я тебя провожу, а потом в маркет доеду. Привезу еды.

Герман забирает небольшую сумку с вещами и подталкивает меня к двери подъезда.

Подъем на этаж занимает несколько минут полного молчания.

У меня столько слов крутиться на языке, но ни одно, черт бы его побрал, не могу сказать в слух. Язык приклеился к небу в прямом смысле слова и все что мне оставалось делать – это молчать.

Дверь в квартиру открыл Герман. И стоило мне сделать шаг в глубь квартиры, как меня тут же окутало теплом и каким-то уютом. Не разуваясь прошла в коридор, включила свет. Помещение тут же наполнилось теплым освещением. Вдохнув знакомый запах, незабытый за столько дней, я внезапно почувствовала дома.